Эгипет. Том 1

Момент перемены, значимый для Пирса миг, тоже не должен был пережить самой по себе происшедшей с миром перемены, вот и все. Вместе со всеми прочими, равными ему моментами, он вернулся в привычный мир, в мир, который здесь и сейчас, который всегда под рукой, который отныне и во веки веков будет вытравливать за корму бесконечную череду одинаковых с виду моментов, один за другим, один ничем не лучше другого, во веки веков.

Да.

Если не принимать во внимание того обстоятельства, что отныне и во веки веков, не часто, но время от времени те, кто сможет пережить такого рода момент, будут испытывать острое ощущение, что их жизнь распалась надвое, что детство их, дальняя его часть, находится не только в прошлом, но и в совершенно другом мире: печальная уверенность — доказательств в пользу которой нельзя предоставить или даже просто представить себе, — что вещи, из которых состояло детство: апельсин сорта «нехи» и испачканные кроссовки, звуки мессы, книжки по географии, комиксы, города и поселки, собаки, камни, розы, — ничуть не похожи на те, из которых состоит нынешний мир.

Пирс вышел из кабинета и, пройдя через темный дом, выбрался на яркий полуденный свет. Незаметно, но непрерывно, со скоростью в одну секунду за секунду, мир превращался из того, каким был, в тот, каким должен стать. Роузи, сдвинув шляпу на затылок, посмотрела на выходящего из дома Пирса, Сэм перестала хныкать; Споффорд в Аркадии поднял инструмент, приготовившись играть.

— Закончил, — сказал Пирс. — Все закончил.

— Мы тоже, — ответила Роузи и показала ему, что они набрали у Крафта в саду: огромные охапки цветов, которые могли так и осыпаться незамеченными, роскошные маки и розы, круглые маргаритки, лилии и синие люпины.

Любовь и сон

Но ты не можешь себе представить,

какая тяжесть здесь у меня на сердце.

«Гамлет».[136]

(Пер. М. Лозинского)

Пролог К летнему Кватернеру [137]