Читаем Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798) полностью

Умер также выдающийся ученый-законовед, благочестивый суфи — шейх Ахмад ибн Ахмад ас-Самалиджи ал-Ах-мади, шафиит — шейх мечети Сиди Ахмади ал-Бадави в Танте. Родился он в деревне Самалиджи [провинции] ал-Мануфийи. Здесь он усвоил Коран, а затем приехал в Каир, где посещал занятия шейха 'Атийи ал-Уджхури, шейха 'Исы ал-Баррави, шейха Мухаммада ал-Хушани и шейха Ахмада ад-Дардира. Затем он переселился в Танту, где вел занятия, полезные для слушателей. Он выносил фетвы по делам своего толка и разрешал разногласия, возникавшие между жителями этого города. Дела его развивались успешно, он пользовался славой по всей округе — его фетвам доверяли, полагались на сказанное им. Множество людей шло к месту его пребывания, именуемое ас-Суф, — оно расположено кверху от Баб ал-Масджид, перед домом ал-Халифы.

Шейх Ахмад ас-Самалиджи женился на красивой женщине родом из деревни ал-Фир'аунийа. От этой женитьбы он имел сына по имеии Ахмад, отличавшегося красотой. Когда его сын подрос, усвоил Коран и тексты, то по законоведению он стал заниматься у своего отца, у которого обучался и другим наукам. Сын этот был очень даровит, все услышанное усваивал с первого раза. Он писал стихи, не изучая метрики. Я увидел его впервые в 1189 (1775-6) году во время моего посещения [усыпальницы] Сиди Ахмада ал-Бадави. Сын шейха Ахмада ас-Самалиджи явился приветствовать меня и доставил мне удовольствие своей речью, он привлекал к себе. Вот как он обратился ко мне с письмом в стихотворной форме (...), чтобы напомнить о выполнении обещания, которое я было дал ему во время уже упомянутой поездки “ о чем я позабыл. /261/ Когда сын шейха Ахмада возмужал, отец в течение одного года женил его дважды. [Молодой человек] продолжал усердно заниматься, пока не стал весьма знающим и не начал обучать группу студентов.

Вместе со своим отцом он часто приезжал в Каир, бывал у нас и общался с нами во время установленных праздничных ярмарок. Умер он молодым — при жизни своего отца — в 1203 (1788-9) году. От него остался малолетний сын, к которому очень привязался дед, поэтому терпеливо переносивший утрату сына и моливший о ниспослании милосердия.

Шейх Ахмад ас-Самалиджи умер в этом году — да будет милостив к обоим Аллах всевышний!

Умер также почтенный, тонкий и проницательный [человек] эмир Хусайн — сын сейида Мухаммада, известного по прозвищу Дарб аш-Шам'си ал-Кадири. Его отец Мухаммад-эфенди был младшим писцом оджака тюфекджийе, а он — сын Хусайна-эфенди, состоявшего главным старшиной этого корпуса, приближенным покойного Хасана Чорбаджи — члена свиты покойного Ридван-бея старшего, известного в качестве полновластного правителя [страны].

После смерти Мухаммада-эфенди собравшиеся старшины оджака назначили эмира Хусайна на пост, который занимал его отец. Это было в 1163 (1749-50) году, когда он был в расцвете молодости. Его хвалили, он занял высокое положение, стал знатным. Молва о нем ширилась. Он был способным и образованным человеком, могущественным и влиятельным в вершении дел. Когда независимым правителем Египта стал 'Али-бей, то он сослал эмира Хусайна вместе с его братьями в Хиджаз, где они жили в течение семи лет — вплоть до перехода власти к Мухаммад-бею. Последний вызвал их из ссылки, хорошо их принял, возвратил им все поместья. Они продолжали жить в Каире — не так как в свое время, но богато, с достоинством, к ним относились с уважением.

Эмир Хусайн был человеком хорошим, проницательным, ценившим добро, знавшим силу слов, отвергавшим произвол. Он приобретал много дорогих книг по различным отраслям знания, в особенности по медицине и малоизученным наукам. Он предоставлял свои книги тем, кто был в состоянии оценить их. Чувствуя приближение кончины, он завещал похоронить его не как обычно — он пожелал, чтобы сто человек из братства ал-Кадирийа шли впереди его погребальных носилок по дороге к мечети и читали бы [молитву] ас-Самадийу. Он завещал им некоторую сумму денег. Его воля была выполнена.

Умер также эмир Мухаммад Ага — сын Мухаммада Катходы Абазы. Уже упоминалось, что при Хасан-паше он был назначен мухтасибом. Он держал себя так, чтобы своим поведением внушать страх торговцам — он наказывал и покрикивал. Случилось как-то, что, взвесив мясо, которое нес какой-то покупатель, Мухаммад Ага установил, что оно весит меньше указанного покупателем количества, тогда он пошел с ним к мяснику и заставил того добавить соответственно сумме, выплаченной покупателем.

Оставив пост мухтасиба, Мухаммад Ага был катходой Ридван-бея вплоть до смерти последнего. Он был в числе высокопоставленных эмиров до самой смерти, которая последовала в этом году.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза