Египетские новеллы

Жизнь показалась ему несносной. Он с отвращением посмотрел на свой письменный стол с прогнившим от времени зеленым сукном… Вот пятно от пролитых чернил, а там видны круги, следы от донышек керосиновых ламп (он растопляет на лампе сургуч, чтобы ставить печать на протоколах) и чашек (кофе помогает ему коротать долгие скучные дни). У стены, как положено, стоит диван, покрытый слоем пыли. Крысы с исключительной настойчивостью грызли его валики, чтобы добраться до набитого хлопком матраца.

В этот грустный час на диване расположился инспектор министерства внутренних дел, полный, веселый человек. Он недавно назначен на эту должность. Но повышение по службе принесло ему только несчастье: теперь он вынужден ездить по провинции, и это после того, как он уже привык наслаждаться отдыхом, сидя в канцелярии министерства!

Смеясь, инспектор сказал:

— Удивительно, лет пятнадцать назад я здесь служил, и этот диван стоял на том же месте. За эти годы умерли многие солдаты и офицеры, а он и не думает погибать… Я еще помню его проклятых клопов, я ведь спал на нем, когда бывало следствие затягивалось.

Офицер прервал его:

— Могу тебя успокоить: нынешнее потомство клопов стало еще злее. Разве в этой дыре может что-нибудь расти, кроме всякой дряни? Клопы этого дивана меня немало измучили. Я задумал сжечь диван… Это единственное средство избавиться от них. Но я чуть было не стал преступником: диван — это государственное имущество… Вот я и заколебался… Ведь надо было докладывать, что виновник неизвестен, а что если бы меня увидели за этим занятием солдаты и, последовав моему примеру, в знак протеста сожгли бы свою одежду?.. Чего доброго, дело могло дойти до того, что приверженцы правящей партии признали бы во всем виновной оппозицию, их газеты раструбили бы, что враги отечества хотят силой захватить власть! Потом началось бы следствие, приехал бы генеральный прокурор… А министр юстиции мог даже подать в отставку из-за меня, «неизвестного виновника»… К чему же нам эти тревоги, пусть уж лучше клопы забавляются как хотят…

Инспектор засмеялся, показывая на фотографию, висящую на стене, но в его смехе чувствовалось сожаление о молодости, которая прошла и никогда не вернется. Это он — миловидный офицер, который запечатлен в центре снимка, уже много лет забытого на этом месте… Тогда, пятнадцать лет назад, старосты ближайших деревень устроили в его честь вечер, расходы по которому оплатили сборщики налогов.

Инспектор вгляделся в фотографию и показал на человека, скромно стоявшего в последнем ряду — по своему положению он не мог претендовать на то, чтобы сидеть вместе с другими.

— Ты знаешь шейха Шакира? Вот он. Он, конечно, уже завел с тобой дружбу, хотел ты этого или нет.

Лейтенант ответил:

— Не говори «шейх Шакир»… Теперь он — Шакир бек. Самое большее через месяц он будет нашим депутатом. Все жители зовут его «беком», а правительству это только на руку — ведь оно выдвинуло Шакира депутатом.

Инспектор с сарказмом заметил: «бек в рубахе», и снова начал всматриваться в снимок. Голос офицера вернул его к действительности.

— Эту рубаху он носил пятнадцать лет назад, теперь ее нет, теперь он носит роскошные джуббы. Ко мне приходят многие жители деревни, и я отношусь к ним с уважением, но когда появляется Шакир бек, я с трудом сдерживаю желание выказать ему свое презрение.

Тучный инспектор, смеясь, ответил:

— И, наверно, от него все еще исходит запах тухлых яиц. Когда-то при виде его я крепился, чтобы меня не вырвало.

В мое время Шакир был бродячим торговцем и ездил по деревням верхом на осле, держа перед собой корзинку из пальмовых веток, покрытую мешковиной. Он выкрикивал: «Покупаю яйца!» Шакир собирал по деревням яйца, лучшие из них приносил домой и подкладывал под кур, а остальные продавал в городе оптовому торговцу.

В деревню Шакир привозил тухлые яйца, которые купец возвращал ему; Шакир подкладывал в корзину несколько свежих и подносил их солдатам в подарок.

Несчастные не разбирали, где свежие и где тухлые яйца. Они с благодарностью принимали подарки и этим способствовали преуспеванию Шакира.

Солдат в деревне — важная персона, он может сделать то, что не под силу даже окружному начальнику. Солдата, к примеру, посылают арестовать осужденного на три месяца, а он говорит, что и следа преступника не нашел, а все потому, что получил у Шакира яйца. Солдат взыскивает штрафы, но если он дружен с Шакиром, то немедленно вернется с пустыми руками. Солдат, если он в мире с Шакиром, носит пищу и сигареты заключенным в каземате… Он, если это нужно Шакиру, прославляя аллаха, подкладывает наркотики в карманы ни в чем не повинных людей.

Шейх Шакир оберегал секреты своей профессии. Он не рассказывал своим клиентам о тухлых яйцах и клялся, что выручка за проданный товар идет в карман офицера и его помощников.

Дела нашего героя шли успешно, и вскоре вместо того, чтобы собирать по деревням яйца, он начал покупать птицу и сбывал товар оптовым торговцам, а впоследствии и сам стал купцом…