Египетские сны

Итак, подо мной была Трафальгарская площадь «с птичьего полета». «Птица» то поднимала меня высоко над столпом, торчащим посреди площади, то вынуждала созерцать непристойности, творимые лондонскими голубями у подножия оного. На вершине колонны высилась бронзовая фигура адмирала, и в обществе птиц, вероятно, считалось особым шиком «отметиться» на его треуголке. Столп охраняли четыре льва, перелитых из захваченных в битве орудий. Рядом шумели фонтаны, и бронзовое древо, опутывало корнями огромную книгу, придавившую пушечное ядро. Смысл аллегории, вероятно, сводился к тому, что для сохранения жизни стоит держать в узде как воинственный дух (ядро), так и тягу к познанию (книга)… Но это – лишь домысел.

С «моей» высоты площадь, в которую «впадало» одиннадцать улиц, была, как на ладони.

В глазах пестрело от портиков и колоннад. Чтобы попасть сюда со стороны дворца королевы, нужно проехать улицей Мэл (The Mall) под аркой с колоннами.

Церковь Святого Мартина в полях (St.Martin-in-the-Fields) со стороны площади была почти полностью «завешана» мощною колоннадой. На месте Трафальгарской площади, вероятно, когда-то расстилались поля. Теперь эта церковь знаменита хором, оркестром, акустикой и вообще своими концертами. Многие окаймлявшие пространство пяти-семиэтажные здания также несли на себе колоннады, все вместе напоминая гигантский орган. Трехэтажное здание Национальной Галереи, занимавшее самую длинную сторону площади, было украшено пятью портиками с башенками и конечно колоннами. Трафальгарская площадь – символ воинской славы. Поэтому и Галерея, с высоты «адмиральского плеча», больше напоминала казарму, нежели выставочный комплекс. Но стоило «голубю» подняться еще выше, весь массив этого «дворца искусств» вместе с примыкавшей к нему «Портретной Галереей» превращался в зажатое каменными джунглями синее озеро (Стеклянное Озеро – «Glass Lake»).

Расположенные на крыше поверхности световых фонарей, создавали впечатление водной глади. Днем они освещали лишенный боковых оконных проемов, а потому не заметный с фасада третий – главный этаж Галереи. Если «лететь» вдоль здания с востока на запад, можно заметить новенькую входную пристройку и арку, через которую на площадь просачивалась еще одна улочка.

В фойе пристройки был гардероб, где я и разделся. Поднявшись в лифте к месту начала осмотра, двинулся по дну того самого «озера», на которое только что глядел сверху.

Возрождение – свободное, красочное, почти натуралистическое изображение богов и святых. Как будто они специально собирались на Апеннинах, чтобы позировать «на долгую память». Дескать, смотрите и убеждайтесь. Это – как со Священным Писанием:

– Вы сомневаетесь, что Библия продиктована Господом, что Она – «во истину, – Слово Божье»!? Вам нужны доказательства!? А они как раз – в том, что никто кроме вас уже больше не сомневается! Вы думаете, вы – умнее других? Сами-то хоть читали? Ах читали и не убедились!? Тогда вам уже ничего не поможет!

«Рождение Венеры» Баттичелли: сыпется дождь из цветов. Длинноногая дева появилась из раковины. Ветер играет ее длинными рыжими волосами. Новорожденная стыдливо прикрывается ими. Уже спешат с оранжевым покрывалом, чтобы накрыть «жемчужину».

«Благовещание» Леонардо да Винчи: перед Девой Марией у дверей ее дома – прекрасный коленопреклоненный ангел. Юное высоколобое лицо его, сковало напряжение высочайшей ответственности. Дева поражена его изумительным ликом, но инстинктивно делает жест, как будто желает остановить незнакомца. Она еще ни о чем не догадывается.

«Вирсавия» Харменса ван Рейна Рембранта. Картина связана с известной библейской историей, записанной во второй Книге Царств. Изложу ее вкратце.

Царь Давид послал полководца Иоава осаждать аммонитянский город Равву, а сам остался в Иерусалиме.

Однажды под вечер Давид, прогуливаясь по кровле царского дома, увидел сверху красивую купающуюся женщину. Он послал выяснить, кто она, и узнал, что это жена Урии – одного из воинов, который вместе с другими осаждал Равву. Давид приказал привести Вирсавию. «И она пришла, и он спал с нею. Когда же она очистилась от нечистоты своей», то возвратилась домой, но послала известить Давида, что забеременела.

Давид вызвал Урию (мужа ее) к себе, чтобы услышать из его уст, как идет осада Раввы, и отправил обратно с секретным письмом для Иоава. В письме же было написано так: «Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен и умер». Иоаов выполнил царское повеление и доложил. Давид ответил ему: «Пусть не смущает тебя это дело, ибо меч поядает иногда того, иногда сего; усиль войну твою против города и разрушь его».

Услышав о смерти мужа, Вирсавия плакала. «Когда кончилось время плача, Давид послал, и взял ее в дом свой и сделал женою». Дело, которое сделал Давид «было злом в очах Господа», и мальчик, едва родившись на свет, умер. Однако следующего сына, которого Вирсавия родила Давиду и нарекла Соломоном, «Господь возлюбил».