Египетский манускрипт

— Точно, — согласился Дрон. — Видели мы этот склад. Сидит там старый гриб, сторож. Из всего оружия — палка от метлы и свисток. Всего делов — знать, где у них там кокс держат, и можно устраивать шоппинг.

— То есть, все же грабить? — поморщилась Вероника. — Никак нельзя без гоп-стопа?

— Опять ты за свое… вдохнул Геннадий. — Не нравится — предложи вариант, рассмотрим. А если нет — извини.

— Ну хорошо, — Вероника не собиралась сдаваться. — Мы эту дурь как-то там добудем. Пусть даже много. А дальше? В пакетики развешивать и по клубам толкать? Сказать, что с нами за это сделают — причем извращенным способом?

— Вопрос не праздный — согласился Геннадий. — Дрон, излагай…

— А чё? — немедленно среагировал тот. — Не, конечно коксом по мелочи барыжить — палево. Не вариант. Надо сдавать всё, разом, и потом надолго ложиться на дно — чтобы не нашли по горячим следам. А найти может кто угодно — и пацаны, которые тему наркоты держат, и ФСКН[94]и даже ФСБ. Товар больно горячий. Тут только так и надо: сдал партию — и свалил с концами.

— Благо, свалить есть куда. — подхватил Геннадий. Тот, кто займется реализацией партии кокаина — уходит в прошлое и остаётся там надолго. И это, Дрон, будешь не ты — для тебя тут дел пока хватает.

— А кто? — немедленно спросила Вероника, но Геннадий промолчал и многозначительно улыбнулся: мол, не тот вопрос.

— Ну что, по этому вопросу все? Что ж, дальше на повестке дня — студент Бауманки… то есть, простите, Императорского Московского Технического училища Лопаткин Владимир, разночинец. А так же — бомбист и террорист. Проживает в студенческом общежитии с милым названием «Ад» на Большой Бронной улице. Этот молодой человек дает нам замечательную возможность — сразу, без сложной подготовки работы проникнуть в круги недобитых пока еще царской охранкой народовольцев. — Геннадий кашлянул.

— Напомню, дорогие соратники — знакомые, причем не такие уж дальние, этого милого молодого человека всего через полгода попробуют грохнуть государя Александар III-го. Помните, кто это сделает? Для забывчивых — всего одно имя: Александр Ульянов. Не надо напоминать, чей он брат?

Повисло напряженное молчание; бойцы Бригады ловили каждое слово вожака. По сути, он впервые открыто заговорил о том, для чего, собственно, затевается вся эта рискованная, и в перспективе, кровавая игра.

— Согласитесь — продолжал меж тем Геннадий, — у этого юноши чрезвычайно интересные и перспективные контакты. Так что остаётся, как говорят в Одессе, пара незаметных пустяков — не просто выйти на этих людей, но и завоевать в их среде некий серьёзный авторитет. И меня в этом плане интересуют отнюдь не только господа Ульянов, Шевырёв, Андреюшкин[95]и иже с ними. Они свой выбор уже сделали и со своей дороги не свернут.

— И флаг им в руки, — усмехнулся молодой человек, — революции нужны и герои и мученики. Меня сейчас больше интересуют те, кому сейчас например, 16 лет — как господину Гершуни[96]. Или 13 — как Чернову[97]. Я хочу, чтобы они видели в нас не пришельцев непонятно откуда, а вождей, ведущих их к победе. А объяснить им это могут только такие люди, как студент Лопаткин и его друзья. То есть — властители дум нынешних студентов. А для этого они должны поверить в нас с вами, друзья мои.

Геннадий замолчал, и закончил вполне по-деловому:

— В общем, Володя Лопаткин дает нам возможность сэкономить уйму сил, времени и и денег… которых у нас с вами пока нет. А потому — надо налаживать с ним отношения. Чем мы с вами завтра и займемся. Валя, ты, помнится, хотел прогуляться в прошлое?

* * *

— Серж, я окончательно решила! Платье я закажу у мадам Клод, и никак иначе! В конце концов, свадьбу устраивать мы ведь тоже будем здесь? Или в Петербурге? Тогда я, дорогой, должна соответствовать вашим понятиям о моде. А вот прическу сделаю у нас, не говоря уж о косметике — тут даже сомнений никаких быть не может. Видела я ваши парикмахерские… бр-р-р… каменный век какой-то. Ой, а если мы в Петербурге — как я тогда из Москвы туда доберусь, у вас ведь самолёты не летают, а в поезде я всю укладку испорчу…

— Конечно, дорогая, все будет так, как ты захочешь. — невпопад ответил Никонов. Он слушал Ольгино щебетание уже полтора часа к ряду — с тех пор, как они в очередной раз вернулись с Кузнецкого. Надо сказать, в последние несколько дней жизнь лейтенанта превратилась в бесконечную череду поездок по свадебным салонам, модным лавкам и ювелирным магазинам — причем как здесь, так и по ту сторону портала. Ни на что другое ни сил, ни времени просто не оставалось; лишь по вечерам, распрощавшись с будущей супругой и отправив ее в, в 2014-й год, он мог немного расслабиться и подумать о собственных делах.