Египетский манускрипт

— Полагаю, тут не так всё просто, Олегыч. — покачал головой Каретников. — Во первых, о том, что Ромка в прошлом, он мог и не знать. А значит — остаётся только Николка. Его они, если помнишь, один раз уже надули — с телефоном. Вот этот Геннадий и решил, что мальчик и во второй раз сам не сможет ничего сделать в будущем. Да, конечно, он знал, что рано или поздно вернётесь вы с Ванькой и разыщете девушку — но к тому времени Никонов уж точно умер бы, к гадалке не ходи…

— А зачем ему это? — поинтересовался Олег Иванович. — Неужели лейтенант им так мешал?

— Значит, мешал. — кивнул доктор. — А может, дело в другом. Знаешь, порой люди — особенно те, кто и без того озлоблен на окружающих, да еще и обладает мелкой натурой, — совершают нечто подобное просто чтобы нагадить своему ближнему.

— Но тут другое дело! — не сдавался собеседник. — Он же не мог не понимать, что после такой выходки мы наверняка не захотим иметь с ним дело? Вот скажи — зачем ему плодить себе врагов.

— Я не психолог, — покачал головой Каретников. — И могу только высказать подозрения, что дело всё именно в натуре этого Геннадия. Эдакий, знаешь ли, комплекса мелкого человечка: мания преследования пополам с манией величия. Плюс — презрение ко всем окружающим и лютая ненависть к тем, кто хоть в чём-то с ним не соглашается.

— Да в чем вы с ним не соглашались-то? — удивился Олег Иванович. — Я так понимаю, что вы с этими ребятами толком не общались.

— Верно. Только этот Гена, к сожалению не дурак. — усмехнулся доктор. И не может не понимать, что ему с нами, в итоге, не договориться — разно или поздно конфликт непременно возникнет. Вот и ненавидит — заранее. А что до остального… Помнишь, главный постулат «попаданческой» литературы?

— Да, — кивнул Семенов. — Предки не были идиотами.

— Вот именно! А мальчик, похоже, об этом забыл! Иначе — как ещё объяснить, что ему и в голову не пришло, что его контрагенты из прошлого — Николка, Яша, барон в конце концов, — сумеют сами решить несложную проблему с Ольгой. Но это ведь еще не все. Вы, Яков, кажется, говорили, что они зачастили в «Ад»?

— Верно. — подтвердил Яша. — Сам два раза их туда провожал. И сведения у меня имеются — они и сейчас там. Познакомились со студентом Технического Лопаткиным — ну, это тот, что бомбу нас кинул — и пасутся там уже который день…

— Мошенник. — проворчал Корф. — Всю комнату мне изгадил, до сих пор в порядок привести не могу…

Так вот, о чем я? — продолжал Каретников. — Наши современники опрометчиво протоптали дорожку в «Ад» — а ведь вся Москва знает, что там нечаевский кружок обосновался. Верно, Яков?

— Верно, Андрей Макарыч! — весело подтвердил молодой человек. — Ослы они! Это надо было додуматься — в «Аду»! Да там жандармы давным-давно всех тараканов пересчитали! Вернее уж сразу идти, сдаваться на милость — нате, мол, забирайте, мы супостаты из будущего с бомбами… Повяжут голубчиков, в опрос времени, точно вам говорю…

— Вот именно. — доктор согласно кивнул. — А ведь этот Геннадий не мог не знать, что при Александре Миротворце Охранное отделение весьма успешно придавило народовольцев — да и вовсе их организацию разгромило. Нет — лезут в самое гнездо, где их непременно вычислят… а все дело — именно в неуважении к предкам. Вбили себе в голову, что если они из будущего — то им здесь море по колено. За что вскорости и поплатятся.

— А ведь это весьма скверно, господа. — заметил Корф. Он уже не стоял у камина а присел, подобно Яше, на подлокотник кресла и внимательно внимал дискусии. — Эдак голубые мундиры и до нас доберутся…

— Да, вы правы, барон. Не хотелось бы… — Согласился с Корфом Олег Иванович. — А значит, друзья, наипервейшая наша задача — это разобраться всё-таки с сирийскими находками. Если мы хотим сохранить нашу уникальную находку — я имею в виду портал, — то нам надо как-то его перенести. Иначе — самое позднее, через пару месяцев мы лишимся возможности путешествовать между веками.

— Вот и договорились, — подвёл итог барон. — Вы уж простите, господа, но, раз я взял на себя обязанности председателя этого собрания… вы не против?

Олег Иванович покачал головой. Остальные, кто кивком, кто жестом, подтвердили согласие.

— Вы правы, барон, — произнёс Колесников. — Я имею в виду ту мысль, с которой вы начали наше сегодняшнее собрание. Как бы театрально это не выглядело в глазах наших современников — но без некоей организации, «союз посвященных», если хотите, нам не обойтись. Если, конечно, мы и правда намерены заниматься чем-то… серьезным. Мы ведь намерены?

И Каретников обвел присутствующих взглядом. Все пятеро снова сидели в креслах; за витражными окнами окончательно стемнело, и теперь и зал и лица были освещены только оранжевыми отсветами камина. Пламя играло на полированном металле шпаг и кинжалов, развешанных по стенам; вырывало из темноты контуры манекенов у дальней стены и колонны, уходящие вверх, к сводчатому готическому пололку.

— Что ж, друзья, — медленно произнёс барон Корф. — Будем считать, что наше «братство посвященных» состоялось…

Эпилог