Египетский манускрипт

Увы – из поисков ничего не вышло. Каретников подключил свои немалые связи в московской полиции (когда-то он работал разъездным медиком бригады МЧС), но лейтенант как сквозь землю провалился. А в довершение – пропал и сам Семёнов. Они с сыном давно уже должны были вернуться в Москву; Каретников так и не понял заумных объяснений Олегыча насчет «сжатия времени», но усвоил, что время в прошлом идет вдесятеро быстрее. И путешествие Семеновых на Ближний Восток должно уложиться здесь, в двадцать первом веке, максимум, в семь-восемь дней. Но – прошло уже полтора месяца, а от них не было ни слуху ни духу. И ни малейшей возможности хоть что-то разузнать; Олегыч не оставил ему ключа к порталу.

От невесёлых размышлений Каретникова оторвал звонкий голосок:

— Смотрите, Андрей Макарыч, какой блестящий кавалер! Из какого он клуба, вы не знаете?

Доктора дергала за рукав Евгения Александровна девятнадцатилетняя сестра милосердия. Девица годилась ему в дочери, но в клубе было принято обращаться друг к другу по имени-отчеству.

— А что это за у него мундир? Я такого ни разу не видела… — щебетала барышня.

Каретников снял запотевшее пенсне, протер этот нелепый аксессуар – а что делать? Образ требует! — и пригляделся. И понял чем так удивлена Евгения Александровна.

Перед лавочкой с сувенирами, стоял кавалергард. Нет – КАВАЛЕРГАРД! Каретников слабо разбирался в мундирах конца девятнадцатого века, его любимыми эпохами были Первая Мировая и наполеоника. Но и этих знаний хватило, чтобы понять – облачение реконструктора безупречно. Можно сколько угодно рассуждать о правильных выпушках, исторически достоверных пуговицах, аутентичном крое отворотов мундира… но как добиться вот такой цельности образа? Что заставляет поверить, что сюртук и лосины привычны хозяину, не менее, чем тренировочный костюм? А иначе – самый «правильный» мундир будет висеть, как тряпка, надежно определяя своего владельца в категорию ряженых…

А этот персонаж был кем угодно, только не ряженым. Парадный мундир тяжелой лейб-гвардейской кавалерии – белый, с желтым приборным сукном[87] – сидел на нем как влитой. Крытая латунью кираса и каска, увенчанная двуглавым орлом сияли так, что глазам было больно. На боку – палаш в зеркальных ножнах; судя по тому, как небрежно кавалерист поддерживал оружие: ему не приходится задумываться как бы не задеть ножнами юбку стоящей рядом дамы, все происходит само собой…

Ножны серебряно звякнули. Каретников припомнил байку о том, что лейб-гвардейцы бросали в ножны серебряные гривенники, — для такого вот звона. Реконструкторы-кавалеристы пытались повторить этот трюк – тщетно. А тут…

— Барон, вон там, кажется, квасом торгуют, а вы пить хотели…

Рядом с конногвардейцем стоял пехотный рядовой. Он не отличался от других реконструкторов в австрийских, русских, немецких, даже сербских мундирах. Разве что – не вполне соответствовал эпохе; молодой человек был одет в белую рубаху и кепи того образца, что были приняты в царствование Александра Второго… или Третьего? В любом случае, и форма и снаряжение воссоздано весьма тщательно, даже винтовка не похожа на мосфильмовскую трехлинейку советского образца.

— Кто это, Андрей Макарыч? — не унималась Евгения Александровна. — Может, подойдем, спросим? Мы его никогда не видели – странно, правда?

И верно. Круг исторической реконструкции достаточно узок; а уж владелец такого роскошного мундира давно бы привлек к себе внимание. И тем не менее, доктор был уверен – он не видел «конногвардейца» ни на одном из военно-исторических праздников.

— Простите, барон, — церемонно обратился Каретников к незнакомцу. — Ваш мундир – Кавалергардского полка, кажется?

— Лейб-гвардии Кирасирского его Величества, — с удивлением ответил кавалерист. — Ротмистр Корф, к вашим услугам. Простите, а мы разве знакомы?

— Увы, нет. Я услышал, как назвал вас рядовой, — Каретников кивнул на молодого человека. — Вот и позволил себе…

Подобные вещи были в обычае среди реконструкторов – если человек воспроизводит некий образ и хочет, чтобы его называли определенным, соответствующим ему способом – почему бы не порадовать коллегу?

— Каретников, Андрей Макарыч, — в свою очередь представился доктор. — Штаб-ротмистр медицинской службы Ахтырского гусарского полка!

— Гусар? — восхитился «барон» – Рад, весьма рад, не ожидал! А где ваш полк?

— Вон там, у плац-театра, — ответил Каретников. — На лугу, у самой реки, с лошадьми. Хотите взглянуть? Мы как раз туда собирались, верно барышни?

Евгения Александровна и ее спутницы с готовностью закивали, не отрывая от барона восхищенных взглядов. Каретников усмехнулся. Барышни – они во все времена одинаковы…

— Так составите нам компанию, барон? И, кстати – вы с вашим спутником разве не участвуете в баталии?

* * *