Египтянин

Махайлаш на четвереньках подполз к комоду, выудил оттуда деревянный ларец, обитый кожаными полосками. Сдвинув куски мяса, рыбы и пучки зелени в сторону, высыпал содержимое ларца на стол. Тут были: пластины серебра, меди и золота, бронзовые кольца, перстни, инкрустированные драгоценными каменьями и цветным стеклом, золотые браслеты.

– Как тебе! – гордо уставился он на брата, бережно опуская сундучок на пол.

– Да тут целое состояние! – перехватило дыхание у Шуну от увиденного.

– За один дебен и два шата серебра можно приобрести корову, а поторговаться – и телёнка в придачу. А тут – целое стадо! – широко раздвинув руки, похвастался Махайлаш.

– Когда же ты успел накопить?

– Успел, пока был смел, – вдруг посерьёзнел он. – Что-то в последнее время неспокойно у меня на душе.

Махайлаш расстелил на полу рядом с ларцом платок, в котором до этого лежали деревенские гостинцы, стал перекладывать туда своё богатство. На немой вопрос в глазах брата пояснил:

– Есть время собирать камни, есть – разбрасывать. Когда-то вы помогли мне встать на ноги, думаю, настало время вернуть долг. За меня не беспокойся, я себе оставлю немного. Нож я тоже оставляю себе. Это – подарок дорогой для меня женщины, – оценив взгляд брата, он с улыбкой отложил в сторону кинжал.

– Это так неожиданно, – растерянно бормотал Шуну. – Ты подумай хорошенько, может серебро тебе самому сгодится?

– Так надо, брат, – твёрдо ответил ему Махайлаш, затягивая узелок котомки.

– Ну, вот. Сразу как – то легче стало на душе! – произнёс он, наполняя кружки до краёв. – Давай выпьем за то, чтобы наши дети жили лучше нас!

– С удовольствием! – согласился с ним Шуну…

Они ещё долго сидели за кувшином вина, не замечая течения времени. Было давно за полночь, когда братья уснули, обнявшись, на топчане.

Глава четвёртая Смерть менялы

…Цафнат стоял с ножом в руке. Обезумевшими от страха глазами смотрел на то, как у его ног умирал меняла. Рядом застыли в ужасе его подельники: Горус, здоровяк с миловидными чертами лица и Кай, худой парнишка с вытянутым прыщавым лицом. Когда Цафнат предложил им в отсутствии хозяина проникнуть в его жилище и обворовать, они не могли даже и предположить, что всё закончится так страшно…

Солнце ещё не взошло, когда Махайлаш и Шуну постучались в ворота имения Потифара. Слуга – ливиец проводил братьев по ухоженному саду до самых дверей жилища, где их радушно встретил хозяин двухэтажного особняка, пожилой мужчина с седой порослью на голове. Выслушав просьбу, Потифар, после недолгих раздумий, дал согласие на обучение Моше. Египтянин едва успел подхватить Шуну под руки, когда тот хотел пасть ниц перед ним. Прервав поток благодарственных слов, Потифар выдвинул условие – мальчик останется жить у него, дабы не вызвать подозрения у окружающих. Проводив братьев до ворот, он с криками: «Эрте, Эрте, у меня для тебя есть хорошая новость!», поспешил обратно…

Махайлаш вызвался проводить брата за стены города. Чтобы оградить того от нежелательного обыска, меняла заблаговременно повязал голову немесом16 в жёлтую полоску, демонстрируя свою принадлежность к клану жрецов. Стража беспрепятственно пропустила их.

Братья обнялись на прощанье. Шуну принял котомку из рук Махайлаша и с лёгким сердцем зашагал в сторону поселения, не подозревая, что видит брата живым в последний раз.

Михайлаш с тоской глядел вслед ему. «Может он прав? Что, если жить в деревне, а в город возвращаться по делам службы? Благо – недалеко». С этими мыслями Махайлаш повернулся, сделал несколько размеренных шагов и скрылся за массивными городскими воротами.

Пурпурное солнце стремительно поднималось над горизонтом. Занимался новый день. Махайлаш стоял на ступеньках храма Маат и разговаривал со жрецом, когда почувствовал на себе чей – то взгляд. Обернувшись, не увидел никого из тех, кто мог заинтересовать его внимание. Лишь неподалёку крутились трое подростков. Среди них он признал Цафната, сына Хафрома – стражи кошек. Тот часто приходил помогать отцу – присматривать за его питомцами.

Спустя час Махайлаш, сославшись на головную боль, пошёл домой…

Увидев приоткрытую дверь, удивился: он отчётливо помнил, что запер комнату на замок, а ключ положил под половик. Мелькнула мысль – может Мерит пришла навестить его. Шагнув за порог, он увидел трёх подростков, склонившихся над комодом. Вот один из троицы выудил со дна ящика свёрток и перед взорами подростков предстал кинжал, которым совсем недавно любовался Шуну. Остро заточенное бронзовое лезвие тускло блеснуло в сумрачном свете, проникающем в комнату через окна под самым потолком. Когда подросток, желая рассмотреть находку, подошёл к столику, Махайлаш схватил его за ухо. Другой рукой он попытался дотянуться до пухлого мальчишки, стоявшего рядом…

Цафнат на миг представил, как меняла тащит их по улице, а жители города потешаются над ними. От страха перед разоблачением парнишка сделал то, чего не ожидали от него ни он сам, ни его товарищи: с разворота воткнул нож в живот менялы.