Египтянин. Путь воина

– К северу от этого дворца я волею богов начал строить новый, – сказал Ашшурбанипал голосом человека, привыкшего повелевать едва ли не с пелёнок. – Моя страна небогата строительным лесом и камнем – мы привозим их издалека и это очень дорого обходится казне. Камень редкой породы так ценен, что его можно принести во дворец и поставить на пьедестал рядом с троном… На мой взгляд, камни дворца, построенного моим дедом, слишком громоздки. От этого всё здание похоже на крепость. Я же желаю, чтобы мой новый дворец был лёгким и изящным. У меня есть план дворца, но нет мастеров, которые в архитектуре были бы столь же искусны, как и в скульптуре. Мой племянник заверил меня, что ты знаток камня. Поэтому я поручаю тебе строительство и отделку моего нового дворца…

Ренси сглотнул застрявший в горле тугой ком; он не находил слов для ответа.

Лишь после того, как стоявший рядом с ним Илушума незаметно толкнул его локтем в бок, Ренси преклонил колени и произнёс:

– Всё будет так, как того пожелает великий царь.

Давая это обещание, он спрашивал себя, не предатель ли он своей земли. Но, как оказалось позже, он был не единственным египтянином, которому ассирийский царь даровал свои милости.

– Владыка приглашает тебя на пир, – после приёма сказал Ренси Илушума. – И, кстати, там ты сможешь познакомиться со своим земляком. Он, как и ты, образован и талантлив. Уверен, вы найдёте, о чём поговорить…

3

К тому часу, когда должен был состояться царский пир, обширный, с высокими потолками зал в ниневийском дворце наполнился шумом голосов. Потолок зала представлял собою некое изображение стилизованного дерева, по бокам которого располагались животные и чудовища. На фресках, как заметил Ренси, ассирийские художники любили изображать пальметты, головы быков и человеческие лица в обрамлении архитектурных мотивов. Как и барельефы, дворцовые картины рассказывали о царских подвигах; наряду с существующими животными, домашними и дикими, было множество вымышленных, мифических. Ренси отметил богатую палитру художника: здесь присутствовала вся гамма охрового (от бежевого до жёлтого и тёмно-красного), серо-зелёного и синего цветов. Стены дворца были сложены из кирпича, покрытого цветной эмалью, и украшены орнаментами. В отделке помещений и мебели часто встречалась инкрустированная золотом или глазурью слоновая кость.

Суета в галереях дворца усиливалась всё больше. Во двор входили и входили члены царской семьи, сановники и чиновники разных рангов. Потом, кряхтя и разглаживая увитые разноцветными, золотистыми или серебряными, нитями бороды, вельможи поднимались в пиршественный зал. Среди богатых нарядов обращало на себя внимание скромное одеяние Ренси – нарамник с рукавами, похожий на рубашку, который был надет поверх схенти, ещё больше оттенявшее пестроту разноцветных одежд. Царь милостиво разрешил своему новому мастеру облачиться в одежду своей страны: то ли из снисхождения, то ли (что было вероятнее всего) из желания показать своим подданным, что талантливый ваятель находится у него в подчинении как обычный раб, как представитель покорённого египетского народа.

Около Ренси стоял нарядный, надушенный и напомаженный Илушума. Поблёскивая ласковыми глазами, он приветствовал по имени каждого вельможу, и Ренси изумлялся цепкости его памяти.

– Избегай по возможности Арад-ити, главу Совета старейшин, – слегка повернув голову, тихо говорил князь-жрец по-египетски. – Он часто вербует в шпионы чужеземцев и наёмников из числа приближённых царя. Обещает какое-нибудь придворное звание, золото или свободу, а за любую оплошность или предательство убивает, не оставляя следов. Иначе говоря, мягко стелет, да жёстко спать.

– За кем же он предлагает шпионить? И в чью пользу?

– За кем, не знаю. А вот в чью пользу, скажу. Арад-ити – человек Шамаш-шум-укина, родного брата владыки и моего дяди. Многие до сих пор считают, что ассирийский престол должен был достаться ему и что владыка Ашшурбанипал узурпировал власть. Царь Асархаддон, мой дед, оставил завещание – восстановить Вавилонское царство и возвести на его престол Шамаш-шум-укина. Ашшурбанипал сделал брата правителем Вавилона, однако он не доверяет ни ему, ни вавилонянам. Шамаш-шум-укин не может простить владыке потери ассирийского трона и ущемления своих прав как царя Вавилона. Он люто ненавидит брата и жаждет мести. Здесь, в Ниневии, осталось немало его сторонников, и шпионы владыки не раз перехватывали их письма. Арад-ити действует крайне осторожно: о его приверженности вавилонскому царю ходят слухи, но поймать его, как говорится, на горячем, ещё ни разу не удавалось. Нет доказательств – нет вины. Этим он и пользуется, зная, что наш царь – сторонник справедливых мер. Уверенности в собственной неприкосновенности Арад-ити придаёт также его высокий статус при дворе, знатное происхождение и огромное богатство…

Илушума прервался, чтобы поприветствовать какого-то важного сановника с такими дерзкими глазами, точно он искал ссоры с каждым встречным.