Его Безумие

— Я не буду ходить вокруг до около, — начинает, когда мы садимся за стол. — Если обидишь мою дочь, голову откручу. Знаю я таких, поиграются да бросят, но ты меня переубедишь, так?

— Я люблю ее.

Эти слова даются легко, но они не описывают всех чувств, что я испытываю к Агате. Избитая фраза обесценивает их.

Пристально вглядывается в мои глаза, словно ответ должен был быть бегущей в них строкой.

— Хорошо, Адам, — задумчиво принялся потирать подбородок. — Я поверю тебе, но смысл ты уловил. Придет к нам в слезах, не подпущу больше.

— Понял, — соглашаюсь.

— Давай-ка лучше выпьем коньячку.

Усмехаюсь, контакт налажен.

— Я не против.

Глава 35

Ссора —

разговор между

мужем и женой.

Адриан Декурсель

Агата

Телефон гаснет, отключается без права на возвращение к жизни, теперь уж точно. Как же не вовремя.

Естественная реакция моего негодования — это накинуться на Адама, крикнув «как ты мог!?», но я стою и не двигаюсь, как будто от этого что-то изменится. Однако тщетно. Нужно уйти отсюда и немного подумать, собраться с мыслями, но сначала поговорить. Словно в подтверждение моих слов со стороны лестницы послышались громкие шаги.

— Агата, — его голос звучал мягко, но в нём самом чувствовался жёсткий, если не сказать, агрессивный, напор.

— Я пойду, — хрипло произношу, чувствуя жжение в руках. — Глупой затеей было приезжать сюда.

Мгновение, и он оказывается рядом со мной, кидая в стену несчастный гаджет, хотя его уже сложно назвать таковым. Груда пластика, не иначе.

— Почему терпела?

Недоуменно смотрю в его глаза, наполненные неподдельной тревогой.

— Не ругай, — кусаю губу, вспоминая свою вечернюю выходку. — Вино само вылилось…

Многозначительно вскинул бровь, и крепко прижал к груди, целуя ладонь, из которой вовсю сочилась кровь, переходя к пальцам и всасывая их в рот по отдельности. Это выглядело так эротично, что сердце готово было выпрыгнуть в любую секунду.

— Адам… — одна его рука обхватила мою талию, а вторая зарылась в волосы, чуть оттягивая назад.

Остатки собственных мыслей исчезали, разум мутнел, дыхание сбивалось. Я вновь теряю самообладание рядом с ним.

— Остановись…

Но он не слушает меня, и отпускает ровно тогда, когда от крови не остается и следа.

— Давай, — плотоядно обвел языком губы, с вожделением поглядывая на мою раскрасневшуюся физиономию, — вижу тебе не терпится выразить протест.

— Ты прав, — прочищаю горло. — Я требую объяснений! Немедленно!

Запах женских духов до сих пор не дает мне покоя, но замужество другое дело, не терпящее отлагательств.

— Каких именно? — невинно интересуется, заправляя упавший локон за ухо.

— Почему я узнаю о своем новом статусе от родителей?

Минута молчания, и его черты приобретают невозмутимость. Ему даже не стыдно! Хотя, о чем это я? Смущение и Адам несовместимы друг с другом!

— Ты не рада? — наклонил голову в бок.

Вскипаю от злости, невыносимый мужчина!

— Я была бы и рада, если бы ты хотя бы удосужился сообщить мне заранее, — полностью вошла в раж. — Заметь, я не говорю о фееричном предложении! Мне неудобно перед родными! Позор!

На этот краткий монолог, он ничего не отвечает, лишь молча разворачивается и уходит в сторону кухни.

— Ты меня совсем не понимаешь!

Иду за ним, внимательно всматриваясь, как он открывает дверь шкафа и достает небольшую аптечку.

— Зачем?

Жестом указывает следовать за ним, остановливается возле раковины и взяв мою руку, смывает начавшую подсыхать кровь. Предприимчивый какой!

— Не дергайся, — снял защитную полоску и заклеил пластырями порезы.

— Спасибо, но… — не успеваю договорить, как Адам спешно подсаживает меня на стол. — Эй!

— Я скучал по тебе, — прислоняется своим лбом к моему. — Безумно.

А ведь не прошло и дня.

Думает хитрым способом запудрить мой мозг. Не получится. Мне нужны ответы, иначе я свихнусь раньше, чем рожу детей.

— Правда? — усмехаюсь. — Для этого новый парфюм себе купил?

— Нет.

— Ну ты и редкостный мерзавец, — бью кулаком по плечу. — От тебя несло женскими духами, а ты смеешь отрицать это!

— Дура.

— Что!? — обхватываю ногами его талию, прижимая к себе ближе.

— Дура, — слишком уж нежно сказал, приспуская свои спортивные штаны, — но моя.

— Несколько обидно, знаешь ли.

Поднимает футболку, и раздвинув членом влажные складки плоти одним мощным толчком глубоко входит в меня. Это контраст между нежностью и грубостью возбуждает не на шутку. И я становлюсь плавленой как сыр, растекаясь под его давлением, убегая от себя и своих принципов, порождая мурашки по коже…

Стиснул ягодицы с такой силой, что, наверняка, останутся синяки, заставляя двигаться в его ритме.

Бешено.

Неутолимо.

Дико.

Отчаянно.

Яростно.

По кухне разносились лишь мои стоны и его задыхающееся, но тяжелое, напряженное дыхание. Я всхлипнула от избытка переполняющих чувств, гладя его спину, успокаивая и веря в наше совместное будущее.

Его удары становились все более мощными и требовательными, мышцы сводили от судорог, тугой узел внутри скручивался до предела.

— Агата…