Его безумная ярость

Милена опустилась на стул, неодобрительно посмотрев на стакан в моей руке.

– Марк, в чем дело? Проблемы на работе?

С работой у меня как раз все было замечательно, а вот семейная жизнь трещала по швам. Я так сильно любил, что эти чувства перемешали все мысли, а в груди начала подниматься ярость.

Я злился на себя, на нее, на Мишу за его дурацкие новости, на этого киллера, который наплел мне небылиц.

– Ты куда выходила ночью? – спросил я.

Этого вопроса Милена точно не ожидала. Брови ее взлетели вверх, но страха не было.

– На кухню. Воды попить.

Почему я чего-то в этом роде и ожидал? В туалет, воды попить, воздухом подышать. И я верил ей, но такое совпадение… Вообще, совпадений слишком много.

– Воды… – эхом повторил я.

– Марк, я не понимаю…

– А с одноклассниками бывшими часто общаешься?

– При чем здесь мои одноклассники?

Мне казалось, что Милена действительно не понимала, что происходит. Но уже воспаленный до предела мозг отметил, что она не ответила на вопрос. И только я спросил жестче:

– Милена, помнишь такого Егора, своего бывшего одноклассника?

– Помню, – кивнула она.

– А ты знаешь, чем он теперь занимается?

– Без понятия, – покачала Милена головой.

– А он занимается отстрелом мужей бывших одноклассниц.

Кажется, сразу жена не поняла, о чем я. Потом кровь схлынула с ее лица, и Милена схватилась пальцами за край стола.

– Боже… – только и прошептала она.

И снова я начал думать, додумывать, к чему относилось это «боже» – к ее удивлению или к моей осведомленности.

– У тебя с ним что-то было?

Милена закрыла лицо руками и ответила:

– Марк, я не понимаю, что с тобой, но это даже оскорбительно. Ты же прекрасно знаешь, что у меня никого…

– Я говорю не об отношениях в школе, а имею в виду после нашей свадьбы.

Не верил сам, что говорил это вслух, что даже допустил подобную мысль. И Милена убрала руки от лица, потом медленно поднялась и, подойдя ко мне, залепила пощечину. Она будто вложила в нее всю свою злость и боль от моих слов.

Милена сделала шаг назад, но я ее перехватил за запястье и притянул к себе. Уткнулся лбом ей в живот и сказал:

– Прости… Просто столько всего…

– Может, ты мне расскажешь?

– Хорошо, – согласился я, но не успел.

В дом вернулся Миша с конвертом из плотной темной бумаги и протянул мне.

– Заказное. Только что принесли. Может, что-то важное.

– Я пока в душ, – сказала Милена.

– Ты ей поверил? – спросил Миша, проводив мою жену взглядом.

– Да, – коротко бросил и распечатал конверт.

Первыми на стол легли фотографии, потом флешка, на которой оказались записи телефонных разговоров. Я смотрел, слушал и окончательно слетел с катушек.

– Марк… – Миша видел, как я менялся на глазах. – Против этого не попрешь…

Не попрешь, он прав. Это конец…

Глава27. Милена

Мы все дальше отдаляемся от города. И с каждым километром мне будто тяжелее становится дышать. Такое неприятное, тягучее ощущение в груди, что я больше никогда не увижу ни свою дочь, ни Марка…

Кто знает, что у Бориса на уме?

Но тут же во мне просыпается злость. Нет, я вернусь к ним любыми способами. Почти любыми…

Вскоре мы сворачиваем с трассы и минут двадцать едем по ухабистой дороге, пока не въезжаем в, судя по всему, полузаброшенную деревню. Некоторые дома совсем покосились, стоят с выбитыми окнами и прохудившейся крышей. Но кое-где живут или совсем недавно жили люди.

Может, это мой шанс? Мобильные телефоны наверняка дошли и досюда. Должен же Борис спать иногда.

Мы останавливаемся на самой окраине у деревянного дома, и я спрашиваю:

– Это твой дом?

– Не переживай, даже твой бывший муженек со своими связями не сможет выйти на это место. А теперь давай в дом. И да, во всей деревне от силы несколько глухих стариков, так что…

Борис разводит руками с противной улыбкой, а я киваю. Ничего, сразу усыпим его бдительность, а потом он отвлечется, и я… Что-нибудь сделаю. Только пока еще не знаю что.

Иду к крыльцу, осматривая двор. Ничего приметного – только лопата у угла дома. Надеюсь, что не для моей могилы.

В доме тоже минимализм. В прихожей вообще пусто, а в кухне остатки разобранной печи, стол и две табуретки. Что ж, подобным меня не удивить, но хорошо, что сейчас лето, иначе здесь без отопления и ночь не протянуть.

Интересно, если мы здесь надолго, то питаться святым духом будем? Холодильника я пока не заметила, а служба доставки вряд ли к нам приедет.

Я-то здесь задерживаться не горю желанием, но кто знает, как все сложится.

Опустившись на скрипучую табуретку, я кладу ладони на колени и смотрю на Бориса. Надо держаться, чтобы не давать ему повода, хотя так хочется огреть его той же табуреткой и бежать без оглядки до самого города.

– Ты хотел мне рассказать какую-то историю, – напоминаю.

Борис снова выдает мерзкую улыбку и рассматривает меня так, будто впервые видит. Такое впечатление, что сейчас даже потрогает, чтобы проверить, живая ли я или перед ним иллюзия.

– Знаешь, когда в твоих руках не просто чья-то жизнь, а чья-то судьба, чье-то счастье, это так повышает тонус.

Я сжимаю зубы, но стараюсь не реагировать, хотя понимаю, о чем он сейчас говорит.