Его большой день

Пятнадцать партизан двинулись в тяжкий путь. Оставшиеся в лагере отдали своим товарищам всю теплую одежду. У очагов в землянках можно пересидеть и в рваных шинелишках. Все знали, что поход будет напряженным, даже опасным. Пятнадцать пар ног было обуто в примитивные снежницы.

Возглавлял группу сам Шимак. Он заботливо осмотрел каждого добровольца, его снаряжение, оружие. Подойдя к ребятам, наморщил лоб и попытался еще раз отговорить их от опасного путешествия:

— Оставайтесь-ка в лагере, а? Ведь поход наш будет тяжелым даже для взрослых, а про вас и говорить нечего. Оставайтесь… мы вас заменим. Ну?..

Мальчишки молчали. Уставились в землю и молчали, ни тот ни другой не вышел из строя.

— Ну?.. — настаивал командир.

Безрезультатно.

— Вот упрямые лбы!

— Да оставь ты их. Мой-то ведь весь в меня… Мы будем следить за ними, — сказал Хорват и подмигнул Ганзелику.

Отец Габриеля кивнул головой.

И мальчики ушли с экспедицией.

— Я уж думал — всё, — шепнул Габриель Йожо.

Йожо вел на поводке Грома. В такой дороге хороший пес — настоящий помощник.

И у него сердце забилось от радости. Все-таки взяли…

Длинная цепочка людей двинулась от лагеря к широкому седлу на гребне Сухого Верха. Они шли друг за другом, поднимаясь по склону не вертикально, а извилистой лентой. Тем, кто остался в лагере и следил за товарищами, пока они не скрылись за хребтом, казалось, что вверх по белому склону медленно ползет гигантская змея.

До возвращения добровольцев командование отрядом взял на себя Никита.

Группа продвигалась очень медленно и с большим трудом. Снежницы помогали, правда, неплохо, ноги не погружались в снег, но были слишком тяжелые.

На гребень группа поднялась уже немного уставшей.

Но Шимака больше беспокоили серые тучи, которые начали собираться над вершиной Розсутца.

— Может метель подняться, — показал он на тучи.

— А не слишком ли мы боимся этих тучек? Обойдется, — пытался отвлечь его от опасности Ганзелик.

— Что-то не верится, — покачал головой командир. — Наше счастье, если снегопад будет без метели.

— Ну как?.. — спросил Хорват у сына. — Не жалеешь, что пошел с нами?

— Нет, папа. Все прекрасно, — ответил мальчик, гладя Грома, лизавшего розовым языком смерзшийся снег. Пока дорога казалась Йожо увлекательной, и он был рад, что не поддался на уговоры.

— Ну что ж, посмотрим… Северный склон Сухого Верха много круче, чем южный. А кроме того, там немало предательских ям под ледяной коркой. Попадешь в такую яму — пиши пропало.

Отец не запугивал, как подумал было Йожо. Слова Хорвата вскоре оправдались.

Это случилось после часового спуска по северному склону горы. Поднимались на гребень медленно, но спуск оказался еще более медленным и изнуряющим.

Чтобы не соскользнуть с обрыва, ноги надо было ставить очень точно. Группа поднималась по извилистой тропе. Те, у кого не было рукавиц, дорезали руки острой ледяной коркой. Все старались ступать в следы Шимака, который шел впереди. Так продвигались довольно долго, и вдруг Габриелю показалось, что ниже протоптанной тропинки есть площадка. Там будет легче идти, подумал он и спустился туда. Но не успел Габриель ступить на площадку, как провалился под ледяную корку. Лишь дыра осталась. А из нее раздался отчаянный крик…

Гром первый бросился к дыре и начал лапами царапать ее края. Ему хотели помочь, но опасались, что яма значительно шире и лед снова проломится. Пес тем временем разрыл довольно большое отверстие. Оказалось, что под ледяной коркой находится неглубокая воронка, какие бывают в известняковом карсте. На глубине, равной примерно человеческому росту, Габриель пытался удержаться на выступах стен воронки.

Надо было действовать немедленно, чтобы мальчик не обессилел и не соскользнул ниже. Вызвался Ганзелик.

— Держите меня за руки! Я дотянусь ногами. А потом вытащите нас обоих.

Так и сделали…

Выдра с Хорватом легли на ледяной покров, остальные их придерживали, чтобы они не соскользнули вниз с обрыва. Ганзелик, держась за руки друзей, спрыгнул в воронку.

— Хватайся за ноги! — крикнул он сыну.

Вскоре они выбрались на поверхность предательского снежного покрова. Габо был бледен как мел. Он так крепко держался за острые стены воронки, что содрал пальцы до крови. Колено он тоже ударил, но от страха не почувствовал боли.

— Ну ты у меня получишь! — сказал ему отец, когда уже все обошлось.

— Идите за мной след в след! — приказал командир, глядя из-под насупленных бровей на мальчишек. При этом он наверняка думал: «Черт нас попутал взять их с собой! Уже начинаются всякие напасти».

И Йожо злился на Габо. Вот балда, всюду он лезет. Прав был командир.

Происшествие задержало группу надолго. Когда снова двинулись в путь, темные облака, висевшие над Розсутцом, уже затянули все небо. Стало ясно, что метель застигнет их в пути.

«Хоть бы дойти до конца обрыва», — пожелал в душе Шимак, обеспокоенный таким поворотом событий. Крутой склон становился более пологим. Вот впереди уже видны деревья. Казалось, что они совсем близко, стоит лишь протянуть руку. Однако это был обман зрения. На самом деле деревья были еще очень, очень далеко. И Шимак это знал.