Его чокнутая любовь (СИ)

— ВЫ НА МОЮ ЕДУ СПОРИЛИ?!

Мы аж подскочили. Лизка нависла надо мной.

— Эй-эй-эй, не гневайся, мать, тебе нельзя.

Лизка замахнулась на меня, но Дин выскочил из-за стола и выдернул меня за собой.

— УБЬЮ!

Но мы уже бежали по коридору. Залетели в мою комнату.

— Фуууф…

— Пиздец, я не хочу беременнеть.

Дин рассмеялся.

— Знаешь, твой муж тебя и не спросит.

— Я потом ему дам — не спросит. Так отпизжу — говорить не сможет.

Мы еще немного отдышались.

— Я так понимаю, нам отсюда лучше не выходить, да?

Я кивнула.

— Тогда вперед.

Дин пошел к кровати.

Я встала в боевую стойку.

— Эй, ты чего?

Дин рассмеялся.

— Ты мне массаж должна, извращенка.

— Точна. И эта. Иди в сраку.

Дин снял футболку и лег на живот, подложив руки под голову. Я села сбоку от него и принялась растирать ладонями его спину.

— Тебе ведь неудобно. Садись на меня.

Я усмехнулась и залезла к нему на задницу.

— Да. Так удобнее. И вид шикарный.

Дин улыбнулся.

Я начала мять его кожу кулачками.

— Боже, как хорошо…

Я улыбнулась. Главное, чтобы ему было хорошо.

— Малая.

— Ммм?

— Расскажи мне про свою семью. Ты помнишь что-нибудь?

Я не ожидала такого. Замерла.

— Малая?

— А, да. Ну, немного помню.

— Расскажешь?

— Конечно.

Я все еще мяла его спину.

— У меня были мама, папа и младший брат. Его звали… Вроде бы Айзек. Ну да, Айзек. Он младше меня на 5 лет. Ему было три года, когда меня отдали в детдом. Моим родителям не нравилось, как я отношусь к жизни. Уже в восемь лет я болталась по улицам, училась играть на гитаре у уличных музыкантов, иногда не ночевала дома. Вот они меня и сбагрили. Айзек так плакал, когда меня увозили… У меня нет семьи…

На спину Дина упали две горячих слезы. Он мигом перевернулся, сел, посадил меня к себе на колени и обнял. Я расплакалась.

— Малая моя… Тише…

Он ждал, когда я успокоюсь. Гладил меня по спине, волосам. Говорил что-то ласковое и целовал в висок.

— У тебя есть я. У тебя есть Сэм. Еще Кевин и Лизавета. И маленький племянник. Мы любим тебя. Я люблю тебя, Тань.

Он. Впервые. Назвал. Меня. По. Имени. С момента нашей встречи он первый раз назвал меня по имени! Черт возьми, да Дин мне в любви признался!

Я замерла.

— Я люблю тебя. Я готов это говорить хоть каждую минуту. Всю жизнь. До последнего вздоха. Я умру, и это будут мои последние слова. Я никому тебя не отдам, слышишь? Никому. Никогда. Ты моя. Моя.

Дин легкими поцелуями покрывал мое лицо, собирая капли соленых слез с моих щек.

— Я люблю тебя, Дин.

Наши губы встретились.

Дин завалил меня на кровать и, нависнув надо мной, не разрывал поцелуя. Я обняла его за шею. Его руки залезли под край моей футболки и горячими прикосновениями обжигали кожу. Но тому, чего хотели наши сердца и тела, не дал свершиться разум.

— Нет, малая. Не сейчас. Нельзя.

Дин отстранился от меня. Я открыла глаза и комната засияла ярко-голубым светом.

— Я недавно поняла, что свет и яркость моих глаз зависят от моих эмоций и чувств. Как ты думаешь, что я сейчас чувствую?

Дин улыбнулся.

— Ну, судя по тому, что комната сейчас похожа на фонарь, то… Любовь?

— Любовь, Винчестер. Любовь.

Дин снова примкнул к моим губам.

Я улыбнулась.

— Только без фанатизма, ладно?

Дин усмехнулся и кивнул.

— Я попробую.

Дин осторожно поднялся с кровати.

— Ну ты кудааааа?

Я протянула к нему руки, даже не открывая глаз.

— Лизавета уже не спит. Недавно мимо комнаты прочапала. Надо идти.

Я потянулась. Одеяло, которым я была заботливо кем-то укрыта, задралось. Взгляду Дина открылась весьма приятная картина. Моя задница, едва прикрытая короткими пижамными шортами, была прямо перед ним.

— Ну нельзя же так, малая.

Я усмехнулась. Рука Дина уже гладила мое бедро, а губы оставляли засосы на моей шее.

— Винчестер, ты че творишь?

Дин что-то прорычал мне в шею. Я рассмеялась, взяла его лицо в свои ладони. Его ярко-зеленые глаза светились счастьем. Боже, он счастлив сейчас. Он счастлив со мной…

— У тебя глаза так светятся…

Мы произнесли это вместе и рассмеялись. Дин уткнулся лбом мне в лоб.

— Ты ж моё маленькое счастье…

Я от нежности мурашками покрылась. Чмокнула Дина в нос.

— Тебе идти надо.

Дин застонал.

— Вот блять Лизаветааааа!

Он уткнулся лбом мне в живот.

— Не хочууууу!

Я потрепала его по темно-русой шевелюре.

— Ну хочешь я с тобой пойду?

Дин поднял голову.

— Хочешь. Очень хочешь. А куда?

Я усмехнулась.

— Это смотря куда ты хотел идти.

— Я хотел идти завтракать.

— Значит пошли завтракать.

Я встала с кровати, подошла к окну, раздвинула шторы.

— Как хорошоооо…

Я потянулась.

— Лови!

Я просто упала назад. Над самым полом Дин поймал меня и взял на руки.

— Ты такая маленькая у меня на руках.

— Опяяять твоя ваниль.

— Ну если я люблю тебя.

— Тогда ладно. Пусти.

Я заболтала ногами.

— А если не пущу?

— Тогда так и пойдем завтракать. И Лизка нам даст пизды.

— Это точно. Ладно, одевайся.

Я соскочила с рук Дина и побежала одеваться.

Я достала из шкафа майку-боксерку и широкие джинсы. Быстренько это все натянула.

Обула кроссовки.

— Снимай.

Я удивленно подняла голову. Дин сидел на кровати и наблюдал за мной.

— Чё?

— Сними эти джинсы. Пожалуйста.

— Зачем?

— Я тебя не вижу в них.

Я усмехнулась и стянула джинсы, оставшись в одних плавках.

— Так видишь?