Его чрезмерный комплекс власти (СИ)

- Верно, ведь это явно подарок: буквы потемнели от времени только на корешке, на обложке они почти не изменились, хотя книга не новая: она стояла у вас на полке среди остальных и ее почти не доставали. Остается только вопрос: кто Вам её подарил? То есть, конечно, не Вам, а человеку, который владел этой книгой до Вас.

- Это полная чушь, мистер Холмс.

- Мисс Кларксон, я настаиваю: в книге номера некоторых изречений обведены карандашом, некоторые из них стерты, но с чего бы это? Умничаете?

- Не вижу в этом ничего плохого. Suum cuique.

- Значит “Каждому своё”? Хорошо. В книге более восьмисот страниц, но в подобных изданиях для “умных” людей всегда есть одна чистая где-то в середине. Это коллекционное издание, страница 71 сильно измята, это значит, что ее постоянно пролистывали в спешке. Так что же вы подчеркнули?

- Ничего.

- И снова в точку, ибо следующая страница отсутствует. Книга не новая. Ей не больше семи или восьми лет. Остается только один вопрос: где 72 страница?

========== Часть четвертая ==========

многими годами раньше:

Ему никогда не было дела до того, что о нём думали люди, он о них не думал вообще, однако эта странная дерзкая девчонка в синем пальто никак не выходила из головы Майкрофта. Стоило ему между делом вспомнить о ней, как все остальные мысли постепенно уходили на задний план, как бы он ни старался их прогнать, и работу приходилось останавливать. Это была одна из причин, почему сейчас Майкрофт шел домой пешком по лондонскому бульвару, проветривая голову от мыслей, которых он боялся. Но что-то заставило его вдруг остановиться и вернуться на несколько шагов назад, к зеленой флюоресцентной вывеске Irish boots. Ирландский паб? Почему бы и нет?

Интуиция редко подводила его , и он решил довериться ей полностью. Внутри яблоку было негде упасть в обычный будний день, который только для Майкрофта был выходным. Это заинтриговало бы кого угодно, но только не его.

Внутри паб оказался довольно “милым” местом: три десятка небольших круглых деревянных столиков, широкая и длинная барная стойка, а справа от нее небольшая сцена, на которой за старым потертым роялем сидел крепким седой мужчина в маленьких круглых черных очках и кожаных штанах, справа от него один кудрявый гитарист и высокий и худой рыжий виолончелист, чья жена изменяла ему с биржевым брокером, … впрочем это уже не наше дело. Толпа требовала солиста на сцену.

Майкрофт выбрал столик у окна, за которым сидел одиноко невысокий и пухлый старый мужчина с седовато-рыжей бородкой в круглых очках и в потёртой кожаной куртке.

- Не возражаете? - спросил Майкрофт у старика, руководствуясь лишь законом вежливости. В действительности он не собирался искать другое место, даже если бы старый ирландец был против.

Мужчина жестом высказал своё согласие.

Они оба заказали эль: Майкрофт сморщился от сладковато-пряного вкуса напитка. Его взгляд проскользнул мимо сцены… “Секунду,ну-ка назад”: за микрофоном стояла знакомая фигура.

- Мы продолжаем наш тематический вечер. - говорила фигура, - Я рада видеть здесь всех вас. Многих я узнаю, что ж: приятно осознавать, что у твоего бездарного голоса появились поклонники. - в зале люди одобрительно захихикали и заулыбались: девушка явно скромничала. - Сегодняшний вечер, напоминаю, мы посвятили группе Scorpions, продолжаем!

Майкрофт застыл, поднеся кружку приторно-сладкого эля на полпути ко рту: в совпадения он не верил.

Девушка бросила взгляд в толпу: она явно выискивала жертву.

- Что ж, следующая песня словно рассказывает о ритме сегодняшнего вечера: ритме вечернего города, ритме наших сердец - Ритме любви.

Зал возликовал.

Для хард-роковых песен Scorpions особых вокальных данных было не нужно, однако песни Клауса Майне невозможно было петь без души, без осознания смысла слов, а этим девушка на сцене явно не была обделена.

Майкрофт не слышал ни криков аудитории, ни то, какую песню пела девушка - он просто смотрел в ее сторону, переборов в себе желание завтра же закрыть подобный “разгул”. Мужчина понадеялся, что в этом заведении его никто не узнает: как оказалось напрасно.

- Любите хард-рок, мистер Холмс? - спросил старик с рыжеватой бородой.

Майкрофт поперхнулся элем, который время от времени потягивал чисто на автомате, ибо когда ты увлечен чем-либо, что напрочь разрушает связь с внешним миром, ты выпьешь что угодно.

- Вы знаете, кто я?

- Я знаю вашего брата.

И здесь он его нашел, паршивец.

- И вы, я полагаю, ему уже сообщили об этом?

- Вы, верно, думаете, что я из его сети бездомных. Однако нет. Это не входит в мои планы. Я хозяин этого заведения - Уильям О’Донелл. - мужчина протянул руку Майкрофту. - Для Вас просто Билл.

Майкрофт нехотя пожал крепкую ирландскую руку хозяина паба и сделал глоток из своей кружки.

- Да не пейте Вы эту сказочную бурду, мистер Холмс!

- Что? - молодой человек вопросительно посмотрел на него, поставив на стол полупустой бокал.

- Бурду эту не пейте: редкая гадость.

- Знаете, что “бурда” и всё равно продаётё?

- Я бы и рад перестать: люди бунтуют. Видимо, в такие вечера даже мой эль кажется им вкусным.