Его добыча (СИ)

— Напарница? — Склонившись к самому уху, явно скрывая сказанное от их окружения, шепнул: — Это действительно забота. Ты же знаешь, как… дорога мне? И я не прочь лично продемонстрировать тебе всю величину своего волнения. Хочешь, сегодня?

Это намёк? Намёк на что?

В чём измеряется у гуманоидов волнение, я никогда не задумывался. Может, есть какой-то особый орган, его накапливающий? Возможно, такая демонстрация является совершенно обычной? Но намёк мне не понравился. И не только мне! Навязанное тело тоже отреагировало, усилив биение сердца и участив дыхание.

Ого… У него, похоже, есть независимые от моего контроля какие-то автоматические функции. В этом нужно разобраться…

Сбил меня с мысли прерывистый воющий звук. Неожиданно громкий, он вспорол тишину, сопровождаясь яростными вспышками огней над входом.

Моментально среагировав, четверо стражей рассредоточились вдоль энергетических клеток. Женщина оказалась ближе всех к моей, но как я ни старался поймать её взгляд, желая распознать настрой, не смог. Она упорно смотрела в сторону, вернее, на разъехавшиеся в стороны створки дверей.

За ним оказался медленно плывущий по воздуху контейнер, который толкали тонкие нескладные существа в голубых хламидах. Ещё одна материальная раса этой реальности, с пока неведомым мне наименованием? И ведь вот что интересно — их кожа такая же серая, как у тех тел, что теперь стали нашим пристанищем.

Что там обсуждали эти примитивные? Взяли лучшие гены ото всех известных им рас? Если это называется «лучшее», то хорошо бы понять, с чем сравнивали.

Но разбираться с этим придётся позднее. Сейчас важнее понять, что нас ожидает в самое ближайшее время и что за дрянь палковидные немощи достают из сфероподобных капсул и пропихивают в клетки, локально отключая волновой защитный каркас.

Вытянув шею, для чего пришлось изрядно напрячься, я насторожённо присмотрелся к невзрачной белёсой субстанции, находящейся в неглубокой ёмкости, просунутой в мою камеру. В нос ударила волна запаха. Не такого, каким было пропитано это помещение, — едкого, неприятного, отвратительного. Другого — притягивающего, дразнящего, подчиняясь которому тело неожиданно само подалось вперёд. Рефлексы — очередная примета материального мира? Пусть я ещё не слишком хорошо разбираюсь в происходящем, но мой разум интуитивно взаимодействует с навязанной оболочкой.

Я этого не ожидал и потому растерялся. Спохватился, лишь когда понял, что стою на коленях перед ёмкостью, мои материальные конечности с жадностью запихивают это в рот, а челюсти щелкают, размельчая твёрдый кусок.

— Гляди, за миску-то схватился, не отобрать… Как протеинчики жрать, так за милую душу. Синтезированное мясо лучшего качества на этих… переводят. — В стороне мне слышался презрительный шёпот Дорана.

Отвращение, родившееся в сознании, бесследно не прошло — в недрах тела поднялось то самое чувство тошноты, что я уже испытывал. Видимо, эту оболочку и раньше как-то кормили, только я этого не осознавал.

Оттолкнув миску, я обхватил тело… свою тюрьму руками и согнулся, страстно желая только одного — избавиться от чужеродной массы. Исторгнуть из себя… инородный объект. И последовавшие смешки со стороны тюремщиков не задевали — они просто не доходили до сознания.

«Кин, перестань сопротивляться! — донёсся тревожный возглас Орша. — Это оболочкам необходимо».

«Ты из неё энергию можешь получить», — добавил Щег.

«Эта штука называется «пища» или «еда», и она, когда внутри, может одновременно и тебя подпитывать, и поддерживать обмен веществ физического организма, которым является оболочка», — разъяснил ещё кто-то, но кто именно это сказал, я не вникал.

Меня поразила мысль, что энергию можно добыть иначе. Другим способом. Правда, для этого придётся сидеть запертым в этой неповоротливой оболочке!

Видимо, мои сомнения и метания привели к отсутствию контроля за телом. Рефлексы вновь возобладали — всё проглоченное так и осталось внутри, а зубы с жадностью вгрызлись в новый кусок. Рвали, грызли, перетирали… До тех пор, пока пища не закончилась. Второй за сегодня эпизод с всплеском активности, связанный с ещё плохо подчиняющимся телом. Постепенно я узнавал о нём всё больше, вопреки желанию…

Так и сейчас — с оболочкой происходило что-то странное. Насытившись необходимым для его полноценной работы «материалом», тело отяжелело, дыхание давалось с трудом. Тот самый отросток во рту, который, кажется, называли «язык», стал неповоротливым и сухим.

Преодолевая накатившую слабость, я огляделся — чувствовал — что-то ещё необходимо! Но что?

«Вода! Она тоже нужна оболочке».

Подсказка Орша дала лишь осознание — вожделенная жидкость далеко. Ещё одна ёмкость поставлена у самых прутьев, которые снова сияют зловещим предупреждением ограничительной энергии.

Разумом я понимал — меня тянет к воде. Но тело? Оно перестало повиноваться: обмякло, потяжелело, словно отдалилось от запертого внутри меня. Возможно, это побочный эффект… кормления? Или я неосознанно забрал слишком много энергии? Или… сделал ещё что-то не так?

«Пей воду!» — пришла очередная настойчивая подсказка от собратьев.