Его должница (СИ)

— Я разговаривала с женщиной из соседней палаты, — понижает бабушка голос и почему-то оглядывается. — У неё сын какой-то банкир. Ты знаешь, сколько стоит пребывание здесь за сутки?

— Бабуль, разве это важно… — стараюсь ее успокоить, а сама замираю, готовясь услышать сумму.

— Пятьдесят тысяч в день, — сообщает мне бабушка. — Мы на эти деньги раньше втроём месяц жили. Я буду просить, чтобы меня перевели в палату попроще или выписали, как можно скорее.

— Бабуль, успокойся, пожалуйста, — я пересаживаюсь со стула к ней на кровать и кладу голову на плечо. — Алексей все равно не позволит. А врачи сделают, как он скажет.

— Анна, — ее голос становится профессионально-патетичным, — не нужно мне врать. Мужчины не тратят подобные суммы денег «на коллег». У вас отношения?

— Ба, — я вздыхаю. — Ты права. У нас отношения. Непростые. И Ксюша сейчас не с Милой. Она с Алексеем в зоопарке. Я тебя обманула.

— Какой кошмар, — качает она головой. — А как же Никита? — отстраняется и строго на меня смотрит. — Сколько Алексею лет?

— Тридцать шесть… — отзываюсь, краснея под ее осуждающим взглядом, и игнорирую первый вопрос.

— Это настоящая пропасть, Аня! — всплескивает она руками. — Тринадцать лет… Я не знаю, что тебе сказать. В моей молодости это называлось «пойти по рукам».

— Бабушка! — совершенно не ожидая таких определений, я подскакиваю на ноги.

— Я думала, что хотя бы ты меня не разочаруешь, как твоя мать! Двое детей и ни одного мужа! Господи! Да я со стыда сгорала, пока она тобой беременная ходила! — повышая голос бабушка осекается, а браслет на ее запястье начинает мигать красным экраном.

— Приляг, — проглотив обиду, я бросаюсь к ней и помогаю поставить подушку. — Пожалуйста, не переживай за меня, — присаживаюсь на корточки возле кровати и жду, пока бабушка повернёт на меня голову.

— Если со мной что-то случится, на тебе сестра будет, — выдаёт она обвиняющим тоном.

— Ты мне это говоришь каждый день последние шесть лет, — вздыхаю я. — Нет смысла повторять. А Алексей… он очень сильно нам помогает. Он обязательно найдёт тех, кто звонил тебе.

— Я уверена, что это школьники, — отмахивается она. — Последнее время совсем потеряли страх.

Мы синхронно поворачиваем головы на звук открывающейся двери.

— Так, — в палату уверенно заходит немолодой мужчина в белом халате. — И почему же вы снова нервничаете? — строго смотрит на бабушку. — У нас компьютер показывает пульс сто десять. Давайте заканчиваете посещение. Медсестра принесёт укольчик. Не будем пока рисковать.

Эта встреча оказывается для меня морально слишком тяжелой, поэтому я с облегчением обнимаю свою родную женщину за плечи, обещаю скоро прийти ещё и спасаюсь бегством от ее неудобных вопросов.

На первом этаже больницы в аптеке покупаю два теста на беременность и прячу их поглубже в сумочку.

Слёзы подкатывают и жгут глаза.

Господи, я действительно идиотка. И бабушкины нравоучения вполне справедливы, вот только совершенно бессмысленны.

А ещё это безумно обидно. Допуская пусть даже маленький шанс беременности, слышать от самого близкого человека, «перспективы» своего положения. И я не осуждаю бабушку. Ни одна женщина, вырастившая в одиночку ребёнка, не пожелает своей дочери повторить этот непростой путь. Когда вот так банально даже страшно заболеть.

В голову закрадывается следующая мысль, от которой меня начинает потряхивать.

А если с Бариновым что-то случится? У человека с такой властью, охраной и количеством денег, обязательно должны быть враги.

Все душевные терзания по поводу потенциальной беременности меркнут перед желанием поскорее увидеть Алексея и сестру.

Я понимаю, что это все больница. После них всегда впадаешь в меланхоличные размышления, поэтому всю дорогу до зоопарка для борюсь с приступами подступающих слез и вылетаю из машины, едва она останавливается.

— С вами все хорошо? — заботливо интересуется мой водитель.

— Да, — киваю ему, — спасибо. Все хорошо. А вы можете узнать, где сейчас Алексей?

— Конечно, — отвечает мужчина и общается с кем-то по переговорному. — Центральная аллея, — отвечает мне. — Лавочка возле аптечного пункта.

— Спасибо, — киваю я ему и разгоняюсь в сторону входа в зоопарк.

— Эй, — с улыбкой окликает меня водитель. — Билет забыли, — машет им в воздухе.

Я возвращаюсь к машине.

— Спасибо, — киваю мужчине. — Забыла.

Пройдя основную часть аллеи и завернув за центральный фонтан, я становлюсь свиделось совершено фантастической картины: Баринов сам обрабатывает коленку Ксюше и дует на ранку, когда моя сестрица начинает верещать.

Утреннее чувство счастья снова возвращается, заполняя меня эйфорией и глупой надеждой, что ради женщины, с которой просто спят, не будут любить ее родных. Особенно за глаза, не зная, что она видит.

— Привет, — я подхожу к сладкой парочке и сажусь рядом на лавку. — Ты даже полетать успела? — треплю сестру по голове.

— Я споткнулась, — обижено тянет она.

Смотрю на Баринова, как тот театрально подкатывает глаза и закрывает баночку с антибиотиком.

— Понятия не имею, как справляются женщины, — понижает он голос. — Лично я за два часа выжат, как лимон.