Его должница

— Доешь и я помогу, — напряженно отвечает Алексей.

— Не могу есть, — жму плечами. — Пожалуйста, можно мне уйти?

— Иди, — цедит он.

Я с трудом, осторожно ступая на больную ногу, поднимаюсь по лестнице. Дохожу до постели и падаю на неё практически без сил. Даже икры окаменели.

Дотягиваюсь до телефона на тумбочке и первым делом набираю бабушку.

— Алло, — слышу родной голос в трубке и закусываю губу, чтобы не разрыдаться.

— Привет, бабуль! Как ваши дела? — Спрашиваю бодро.

— Вот в магазин зашли, — отвечает она. — Ксюша, нет, — добавляет грозным голосом, — я же сказала, киндера не будет! У тебя как с работой? Нашла что-то? — снова переключается на меня.

— Да, бабуль, нашла, — вру я. — Помнишь, я в ювелирном магазине работала? Вот бывший начальник экономистом взял.

— О, это же замечательно! — теплеет голос бабушки. — Какая зарплата? Что обещают?

— Пока испытательный, — мнусь я. — Учусь. Все, конечно, намного сложнее, чем теория в институте…

Господи, что я несу…!

— Ксюша, стой, там помыто! — слышу вскрик в трубке и следом же рёв сестры. — Шлепнусь, зараза! Все, давай пока.

— Пока, бабуль, — вздыхаю я.

Мне противно и горько от того, что я не могу сейчас помочь им. И дело даже не в деньгах. Просто физически. Бабушка не старая, но и уже не девочка. Шестьдесят три дают о себе знать. Она, конечно, не жалуется. Даёт мне устроить свою жизнь, а я все понимаю, но пока не выходит.

Так… Фух.

А теперь самое сложное.

Открываю сообщения от Никиты. Первое отправлено в семь утра. С отвращением читаю сначала его стенания на тему отсутствия чистых полотенец в ванной. Ему пришлось после душа идти за ними в комнату. Потом ещё более резкие аргументы на тему отсутствия готового завтрака. И только третьим идёт вопрос: «где я?»

Я почти два года потратила на человека, который, оставив меня дома в абсолютно убитом состоянии, так ещё и один на один с угрозами преступников, как ни в чем не бывало утром требует своих благ. А вдруг меня уже нету в живых вообще?

Набираю его номер и, не дыша, жду ответа.

— Ну ты совсем охренела? — рявкает он мне в трубку. — Когда дома будешь? Я целый день голодный был. Яичницу пришлось жарить.

— Привет, — Выдыхаю. — Мы расстаёмся, Никита, собери, пожалуйста, мои вещи. Завтра их заберут.

— Не понял… — борзеет его голос. — Это куда ты собралась?

— У меня другой мужчина, — говорю специально. Даже с налётом вызова.

— Ты охренела? — орет он. — А как же замуж, с родаками хочу познакомиться и прочая канитель?

— Извини. Прощай, — я просто трусливо сбрасываю звонок.

Телефон вибрирует. Звонки, сообщения сыпятся, обличая меня во всех грехах.

Закидываю его под подушку, залезаю под одеяло и прикрываю глаза.

Как же я устала. Особенно разочаровываться.

Проваливаюсь в беспокойный сон и просыпаюсь от какого-то кошмара, когда за окном становится уже совсем темно.

Пытаюсь продолжить спать, перевернувшись на другой бок, но голод не даёт.

Желудок сосет и режет. Аж до тошноты.

Осторожно ковыляю до двери, отмечая, что после покоя боль в ноге стала однозначно меньше, и выглядываю в коридор.

В доме тишина. Пыхтя, как груженый листвой ёжик, спускаюсь сама по лестнице и дохожу до столовой.

И первое, что я вижу в свете ночной подсветки шкафчиков, это знакомый силуэт бумажного пакета для еды с буквой «эм».

Поперхнувшись слюной, заглядываю в него и нахожу внутри обычный чизбургер и упаковку наггетсов.

Это мне? Ну очевидно же…

Плюхаюсь на стул, и с тихим стоном откусываю кусок от булки. Господи, какая же эта гадость вкусная с голодухи.

От удовольствия подлетает настроение, и я улыбаюсь, дожевывая котлету.

Самое странное, что несмотря на все отвратительные слова, сказанные Алексеем в мой адрес, он остаётся единственным мужчиной в моей жизни, от которого я не ловлю безразличия. На фоне этого даже обида замыслилась и почти не чувствуется.

Неудобоваримый осадок, конечно, есть, но он сейчас замечательно заедается ароматным фастфудом с привкусом мужской заботы.

Ничего не понимаю… Как мне себя вести? Что чувствовать? Как не обмануться?

Выпиваю стакан воды и совершаю обратный ковыляющий путь в спальню.

Завожу себе будильник на семь, чтобы приготовить местному Барину завтрак, обнимаю одеяло и проваливаюсь в бархатный полноценный сон.

— Доброе утро, Аня, — раздаётся бесстрастное над моей головой. — Пора вставать.

Сквозь сон улыбаюсь видению. Какой Алексей строгий, красивый даже без своего костюма. И пахнет… хочется, как кошке, потрепать этот запах на меховушке.

Я сладко тянусь.

Чувствую, как по ноге скользит что-то горячее. Оно задирает край моего сарафана и сжимает бедро.

Слишком реально, ощутимо так сжимает для сновидения.

Подлетаю. Сажусь на постели и во все глаза смотрю Баринова.

Он сам меня будит? Я снова проспала? Блин…

— Давай, Аня, — он смотрит на часы. — Быстро приводи себя в порядок.

— Зачем? — хлопаю глазами. — Мы куда-то едем?

— В больницу, — жмёт он плечами. — Я вчера говорил.

— Ясно… — шепчу, проглатывая обиду. — Дайте мне десять минут.

— Тебе не нужна помощь? — дергает он бровью.

— Нет, — сжимая губы, вздёргиваю подбородок. — Большое спасибо за предложение.