Его должница

Странно… Заглядывю даже в посудомойку, но в итоге просто беру нож поменьше.

Режу стейки на маленькие кусочки и отправляю их обжариваться.

Готовить на всем новом — это настоящее удовольствие.

Начиная жить с Никитой, я очень надеялась, что мы будем потихоньку обустраиваться и даже по-началу покупала разные красивые кухонные штучки. Но бывший парень категорично высказался о том, что создавать в съемной квартире уют он не видит смысла.

Теперь я понимаю почему. Он просто прикрывался мной, как удобным перед родителями щитом, чтобы ничего не делать. Не учиться, не работать… Это так грустно.

Добавляю в сотейник овощи, специи и закрываю его крышкой.

Надеюсь, что Алексею понравится.

Делаю себе чай с бутербродом. Присаживаюсь на стул, расслабляю завязки бинта, снимаю повязку с больной ноги и залезаю в социальные сети.

Листаю, лайкаю фото бывших одногруппников и вспоминаю о том, что клятвенно обещала встретиться Миле.

Ну, а почему, собственно, и нет? Алексей же сказал, что я смогу свободно передвигаться по городу.

Через пол часа открываю крышку сотейника, пробую мясо на готовность и выключаю плиту.

Уже собираюсь заняться грязной посудой, как слышу за спиной шорох.

Сердце ухает, заставляя резко обернуться.

В кухонной арке я обнаруживаю женщину в джинсах и футболке. Достаточно ухоженную, с немного «поплывшей» красотой и выжженными белыми волосами.

— Ты кто такая? — она смотрит на меня с враждебностью.

Я мысленно пытаюсь как-то легализовать ее статус. Уж слишком уверенно себя ведёт.

На любовницу Алексея не подходит по возрасту. Значит, домработница или… мать? Озаряет меня.

— Здравствуйте, — говорю благодушно и пытыюсь сгладить неловкость, — мы с Алексеем живем вместе. Меня зовут Аня. А как я могу обращаться к вам?

— Здесь пахнет мясом, — раздраженно говорит женщина, игнорируя мой вопрос.

— Да, — снова пытаюсь я выйти на контакт, — овощное рагу со свининой очень вкусное получилось. Попробуете?

— Ты же понимаешь, что когда кладёшь в рот кусок мяса, — распахивается глаза женщины, — ты тоже становишься убийцей!

Так… Выдыхаю про себя. Приехали.

— Извините, — говорю в слух, — но я не знала, что здесь нельзя кушать мясо. Оно было в холодильнике, и Алексей вчера жарил курицу…

— Ничего страшного, — вдруг резко начинает улыбаться женщина. — Это, действительно, дом моего сына. Я здесь редкий гость.

Фуух… Расслабляет меня.

— Вы — мама Алексея? — уточняю я.

— Да, — она, чуть замешкавшись в дверях, проходит на кухню.

Я пытаюсь угадать ее возраст. Лет пятьдесят пять, худая. Наверное, со спины можно подумать, что она моложе, но лицо выдаёт.

Такое… нездоровое лицо…

На самом деле, я ей рада, как новогоднему подарку.

Потому что это очень важно, что у Алексея есть мама. Вчера мне показалось, что он очень одинок, потому так крепко и дружит с Северовым и Саидом.

Ну и ещё мама — это не другая женщина, с которой Алексей мне бы изменял. Ой, точнее, ей со мной.

Господи, я запуталась…

— Ты учишься, Аня? — она останавливается, облокотившись на холодильник.

— Закончила совсем недавно, — смущаясь, своего статуса в жизни Алексея, облизываю губы и чуть-чуть вру. — Сейчас ищу работу.

— Понятно, — отзывается женщина, — а что у тебя с рукой? — стреляет глазами на повязку.

— А, — не зная, что соврать, говорю правду. — Мы с Алексеем сдавали анализы.

— Ты болеешь? — она прищуриваются. — Я ненавижу уколы, — добавляет решительно.

— Нет, нет, — мотаю головой. — Я здорова. Просто гинеколог…

— А… гинеколог, — оскаливается она. — Понятно…

— Нет… — вспыхиваю я, но тут же осекаюсь, остро ощущая изменившуюся в воздухе эмоцию безопасности.

Откуда берётся это ощущение, я не понимаю, но инстинктивно начинаю отступать назад.

«Какая странная у Алексея мама,» — проносится в моей голове. — «И, похоже, что мне совсем не рада. Надо срочно набрать Баринова.»

— Я могу приготовить что-нибудь для вас без мяса! — вылетает из меня.

— В этом нет никакого смысла, — качает головой женщина. — Твои руки все равно в крови.

— Где? — я оглядываю повязку на сгибе. — Да нету, вроде, ничего. Но не переживайте. Я руки помою…

Сердце срывается в галоп, потому что мать Алексея берет в руки нож, которым я только что резала свинину. Мне совсем не нравится, как она его держит, как при этом переводит взгляд с моего лица на живот.

— А давайте позвоним вашему сыну, — собираюсь я с духом и выдаю последнее, балансирующее на грани паники, предложение.

— Позвоним, — елейно тянет женщина. — Обязательно позвоним…

А дальше она с рыком срывается и сносит меня всем весом к столешнице, прижимая нож к животу.

— Решили родить ублюдка? — шипит она. — Род Бариновых не продолжится. Я так решила.

Я сглатываю, сглатываю, стараясь не закричать, но страх заставляет трястись коленки.

— Нету никакого ребёнка, — хриплю в ответ. — Вы ошиблись.

Господи! Это какой-то страшный сон! Разве так бывает?

— Сейчас ты позвонишь ему и скажешь, чтобы забрал мои документы из больницы. Тогда ты будешь жить, — она сдавленно усмехается. — Какое-то время.

«Да она сумасшедшая!» — доходит до меня.