Его другая (СИ)

— Скажи, почему ты его ударил? — выстреливает в упор вопросом.

Сжимаю челюсть и сильнее втапливаю ногу в педаль газа. Нужно быстрее домой её отвезти, иначе моим нервным клеткам придёт крышка.

— Давид! Почему ты ударил Олега? — жужжит надоедливой мухой, приближая ко мне лицо, пока я намеренно не отрываю взгляд от дороги, — Потому что подумал, что он целует меня, да?

Замолчи уже!

— Оля, сядь ровно и пристегнись! — рявкаю, чувствуя, как сердечная мышца работает быстрее обычного.

Только в присутствии этой выдры подобное происходит. Грудную клетку разрывает бешеным пульсом.

— Ты не ответил! — игнорирует мои слова и делает совсем наоборот. Безостановочно сверлит меня своими глазищами и приближается ещё сильнее, отчего меня начинает трясти, — Давид, ты приревновал меня?

Резко встречаюсь с ней глазами, и вижу то, что всегда старательно игнорирую. В зелёных заводях ожидание и… надежда? Оля не дышит кажется даже. Только кожу мне снимает тонким слоем этими своими неприкрытыми эмоциями в глазах. Глупая девчонка!!

Намеренно громко смеюсь, а она в этот момент вздрагивает.

— С чего мне тебя ревновать, Оля? Ты никто для меня. Просто девчонка, от которой я чего-то подобного и ожидал — поцелуев в углу с едва знакомым сопляком. Но чтобы ты потом не ныла Мариам о том, что он тебе не перезвонил такой распрекрасной, решил пресечь эту ситуацию на корню. Да и домой уж слишком хотелось.

Боковым зрением замечаю, как Осипова рвано втягивает воздух и опускает голову. Медленно кивает прежде, чем отвернуться к окну.

Я же стараюсь справиться с остервенелым сердцебиением. Перед глазами проносятся те несколько секунд, пока я полагал, что это она с тем пацаном целуется и позволяет лапать себя за задницу. Мне кажется я соображать перестал напрочь эти мгновения. Словно в черную дыру провалился. Бездонную и нескончаемую.

Фокус с дороги стирается, возвращая меня в то отвратительное состояние, как вдруг раздаётся сигнал клаксона. Резко увожу машину вправо, рывком возвращаясь к реальности.

Чёрт!! Только этого не хватало — влететь куда-то из-за неё. Перевожу взгляд на Олю. Она даже не дернулась.

Качнулась по инерции только и резко ладонями по щекам провела, даже малость не повернувшись в мою сторону.

Вот и отлично. Езжай молча!

И пусть не думает о том, чего нет и быть не может.

Я такую как она даже не рассматривал бы для серьёзных отношений.

Чересчур проблемная, эмоциональная и импульсивная. Слишком яркая и притягивающая всеобщее внимание. Категоричная, взбалмошная, упрямая, громкая, адски непокорная, бесячая до оскомины в зубах. Ядреная смесь, которая никогда не даст жить спокойно!

Скашиваю на неё очередной взгляд и сам себя одергиваю. Если снова ревёт, то это только её проблемы. Я не обещал Мариам быть с её подругой вежливым. Не захотела идти по хорошему, значит будет иначе.

Не успеваю заглушить двигатель у её подъезда, как Оля выскакивает из машины. Забирает с заднего сиденья куртку с сумкой и громко хлопает дверью. Натянув на себя свой пуховик, вскидывает голову, смотря на окна, а потом ёжится.

Я рывком поворачиваю ключ зажигания, разворачивая автомобиль, отъезжаю и зачем-то смотрю в зеркало заднего вида. Твою ж мать! Вместо того, чтобы идти домой эта упрямая садится на скамейку.

Это вообще как понимать? Ждёт, пока я уеду, а потом дальше пойдёт искать приключений на свою задницу?

Злость заставляет резко дать по тормозам и въехать на тротуар.

Руки чешутся, так сильно хочется её отходить за сумасбродное поведение. Выхожу из машины и размашистым шагом лечу к ней.

Заметив меня, Оля подскакивает со скамейки и собирается спрятаться в подъезде, но не угадала, девочка. Теперь я отведу тебя домой и вручу лично родителям, чтобы проконтролировали, что дочь дома. Переседеть сейчас пять минут в подъезде и отправиться дальше на ночные тусовки не получится.

Хватаю её за локоть, когда она собирается закрыть перед моим носом дверь подъезда.

— Домой идешь? — рычу, толкая её к ступеням.

— Да. Отпусти! Уезжай уже! — брыкается, но я тяну её к лифту.

Ударяю по кнопке и пилю её глазами. Вот чего ей не сидится дома, а? На кой черт бегать по клубам и шариться ночами по городу?

— Давид, я сама доеду! — с надрывом топает ногой.

— Обойдёшься. Уж доведу, раз обещал!

— Не надо! Я сама!

— Заходи в лифт давай!

Проходим внутрь и пока едем на указанный ею седьмой этаж, оба убиваем друг друга глазами. Её блестят вулканическим извержением, а мои — я не знаю что транслируют мои, но внутри меня творится хаос. Меня швыряет в такой жар, что еле на месте стою. Чувствую, что слишком сильно сжимаю её руку и ослабляю хватку, хотя самого выворачивает от потребности сжать сильнее. Наорать. Твою ж мать, эта бестия порождает во мне один сплошной негатив!

Двери открываются, но Оля не спешит выходить. Приходится и на этаж её вытаскивать.

Не дожидаясь пока найдёт ключи, давлю на звонок, предположительно её квартиры, потому что она с опаской поглядывает прямо на цифру сто двадцать. Боится, что родители сейчас ругать будут? Или стесняется, что это произойдет при мне? Ничего, ей полезно взбучку устроить!