Его другая (СИ)

Прохожу по коридору, и заметив их в своей комнате, захожу внутрь.

— Это когда я только родилась, — рассказывает воодушевленно Алиска, тыча пальчиком на фотографию.

Давид внимательно рассматривает её. Глаза серьезные, губы плотно сжаты. Выглядит совсем не так, как когда соглашался на чай. Словно настроение хорошее куда-то испарилось.

— А это мы гуляли втроем, — переворачивает страничку альбома сестра, — смотри какой Миша сильный!

Я подхожу ближе, всматриваясь в снимок. На нём Помазов держит меня на плечах. Алисе здесь год, и она сидит рядом в коляске. Заливисто смеётся.

— Мы с самого рождения гуляли с ней втроем, поэтому она Мишку так сильно и обожает, — зачем-то поясняю.

Давид отрывает от альбома взгляд, а я теряюсь от того, какой он у него тяжелый вдруг стал. Неподъемный какой-то, давящий.

— Ясно, — отвечает кратко и захлопывает альбом. — Ты вроде говорила, чай готов?

— Да.

— Тогда идемте!

Глава 23

Давид

Конфеты мы все же оставляем Алисе. Я быстро справляюсь с бутербродами, а потом наблюдаю за тем, как Оля убирает всю посуду в раковину.

Осипова переоделась в домашнюю майку и велосипедки. Вроде выглядит не развратно, а у меня глаза от её ног не отлипают. Длинных и стройных. Сзади под коленкой на правой ноге небольшая родинка, икры крепкие благодаря занятиям танцами, аккуратные лодыжки и смешные теплые тапки с рогами оленя.

Красивая, домашняя такая. Ощущаю внезапный толчок в груди, и резко отворачиваюсь к окну.

— Снег пошел, — произносит Оля, справившись с посудой. — Пойдем в комнату? Там вид лучше.

— А Алиса? — возвращаю на неё взгляд.

— Она уже в цепких лапах планшета. Это надолго, поверь, — улыбается и вдруг кладет мне ладонь на руку, сжимает пальцы вокруг моих и легко тянет за собой, — пойдем.

Встаю, мягко забирая руку и закладываю её в карман. Пальцы жжет в месте, где она касалась, а на коже как будто клеймо осталось.

Оля неловко оборачивается, но продолжает идти как ни в чем не бывало. В спальне свет не включает. Сразу к окну продвигается.

— Смотри! — останавливается около него, а я становлюсь позади. — Наконец-то снег! Хотя уже март, конечно, я бы не отказалась от потепления, но, если выбирать дождь или снег, я однозначно выберу второе.

Снег и правда летит красивый, лопатый. Крупные хлопья оседают на подоконник и впечатываются в стекло.

Оля закидывает голову назад, смотря на небо, а мне в нос запах её волос ударяет, как нашатырный спирт. Возбуждает чувствительные окончания верхних дыхательных путей и в кровь проникает.

Прямо как тогда, когда я в первые её случайно обнял. На лестнице у себя дома. В тот раз меня шандарахнуло точно также. Уже тогда я понял, что нельзя с ней рядом находиться. Чревато это и совсем не нужно.

— Интересно получается, правда? — оборачивается и смотрит на меня с легкой убийственной улыбкой, — Сначала я была у тебя в комнате, а теперь ты в моей.

— Баш на баш, — сиплю не своим голосом.

— Типа того. Вот только прятаться у меня в комнате негде. Шкаф поменьше, чем твой, ты туда не поместишься.

Шутит, а я себя заставить подхватить эту волну не могу. Меня несет в другую. Туда, где шквал и ураган. Туда, откуда возврата нет. Куда затянет и внутренности перемелет к чертовой матери.

— Под кроватью тоже не вариант, — продолжает, пока я проделываю в светловолосом затылке дыру. — Так что, если мама придет, прятать тебя некуда. Придется знакомить.

Знакомить… С мамой…

На плечи словно неподъемная ноша ложится и к земле придавливает.

Резко отшагиваю назад.

Какого, спрашивается, я попёрся сюда?

— Я пойду, Оля, — разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, успевая заметить, как меняется выражение её лица. — Спасибо за ужин.

Срываю с вешалки куртку, засовываю ступни в ботинки, а Оля догоняет меня уже в коридоре. Смотрит молча, исподлобья, но мне сказать ей нечего. Только пульс в затылке бьется так, как будто вены сейчас разорвёт.

— Пока.

Открываю дверь и пешком слетаю вниз, перескакивая сразу через несколько ступеней.

Не надо нам с ней больше пересекаться. Как-то придумать так, чтобы Мариам отец с танцев забирал, или Демьян какое-то время встречал. А мне надо заканчивать с этими встречами.

Быстрым шагом направляюсь к машине, забираюсь внутрь и завожу мотор, чтобы разогреть её. Боковым зрением замечаю движение, а когда поворачиваю голову, вижу Олю. Она выскочила из подъезда и бежит в мою сторону. Светлые волосы в стороны разлетаются, куртка не застегнута.

Ребра вибрация сотрясает.

Глупая, упрямая девчонка!

Распахиваю дверь и выхожу ей навстречу. Подбежав ко мне, останавливается на расстоянии нескольких метров.

— Давид!

— Зачем ты вышла? — Хватаю её капюшон и рывком на голову надеваю. — Только выздоровела, дурочка!

На раскрасневшемся лицо улыбка расцветает. Оля шагает ближе и смотрит мне прямо в глаза.

— Ты меня не ненавидишь больше, правда?

— Это ты из-за этого выскочила?

— Да. Ответь. Пожалуйста, Давид, мне важно.

Пульс к хренам дубасит так, что выдрать вены хочется.

— Не ненавижу!

— А раньше? Почему ненавидел?

Шумно выдыхаю.

— Домой иди! Нечего копаться в том, что прошло.