Его дурман

Вот только сомнения все равно закрались. Открыла шкаф и стала выкладывать платья и туники на кровать. Каждую из них я покупала вместе с мужем, вкус у него хороший, но все они чересчур строгие, никакой фривольности не то, что в вырезах, даже длина у юбок и платьев ниже колена. Не знаю, сила ли так на меня влияет, или просто мутные очки сняла, но захотелось вырваться за устоявшиеся рамки, хотелось глотнуть капельку свободы.

Решила надеть голубое платье, оно хорошо подходит к серо-зеленым глазам и темным волосам. Их я оставила распущенными, лишь немного завила, чтоб придать образу шарма. К четырем успела приготовить еды на пару дней вперед, убраться и вернуть себе подобранный заранее образ. Перед выходом написала записку, что ушла к подруге, и прикрепила магнитом к холодильнику, вдруг супруг все-таки соизволит явиться домой? И позвонила Диме, который через две недели вернется домой.

Сын разговаривал со мной на «отвали», видимо отвлекла его от чего-то интересного. Что ж, сама виновата, раз ребенок не воспринимает меня, остается надеяться, что успею подправить его восприятие, пока не станет слишком поздно.

Ника подъехала к назначенному времени. Миловидная блондинка в легком бирюзовом платье выпорхнула из такси, по приветствию поцеловала в щеку и потащила в машину. Никак не привыкну к этим ее нежностям, раньше с лучшими подружками тоже при встрече так делали, но мне казалось, что у нас уже не тот возраст, да и подружки со временем растерялись.

— Значит так, - начала Вероника, глядя в телефон — сейчас купим тебе что-нибудь более подходящее и едем отрываться в бар. Публика там приличная, охраны навалом, так что беспокоиться не о чем. К тому же владелец — наш сокланник, нам там предоставляют скидку в сорок процентов. Круто? Круто!

Если честно я до последнего думала, что пропустим по бокальчику красного в особняке Ба, ехать пить в общественное место с подругой было дико. Внутри словно голос Вити ожил, и он давил, заставлял отказаться от дурной затеи, да только стоило напомнить себе, что он может себе позволить не ночевать дома, как напор стихал, и я могла сделать вздох поглубже. Хватит прятаться, Поль, пора снова становиться человеком. Вспомни, какая ты была до замужества, вот и возвращай себе самоуважение потихоньку.

В торговом центре Ника начала таскать от бутика к бутику с явным намерением подобрать что-то такое, от чего «все мужики слюнками изойдут», это если ее словами. Ну и ладно, если уж творить глупости, то творить, назад пути нет.

В итоге остановились около платья светло-голубого цвета. Оно состояло из топа и юбки высокой посадки. Открытые плечи, кружевная окантовка и рукава, сама юбка была до пола, но имела просто сумасшедший вырез сбоку, который можно было увидеть только тогда, когда идешь или садишься особенно неудачно. Или удачно, тут уж как посмотреть.

Платье было шикарным, руки к нему тянулись, а подсознание кричало «это же порнография! Приличные девушки такое не носят!». Мне хотелось быть неприличной, но боялась себе это позволить.

Видя мои метания, Ника хитро улыбнулась и затребовала у консультанта это платье, затолкав в примерочную.

— Если оно подойдет, а ты его не купишь, то я наложу на тебя чары подчинения и заставлю избавиться от остальных твоих шмоток, понятно? — пригрозила Вероника.

— Да чем тебе мои вещи не угодили? — пробормотала себе под нос и начала раздеваться.

— Хотя бы тем, что ни одна уважающая себя женщина не будет одеваться, словно выпускница монастыря.

На ее высказывание хмыкнула и застегнула молнию юбки.

Платье подошло идеально, подчеркивая мои невзрачные формы и делая их более плавными. В этом платье ощущаешь себя по-другому, дерзкой, эффектной. Стояла и шокировано рассматривала себя в зеркало, где отражалась совсем другая девушка, но никак не Полина Макарова. Она была очень красива, статна, и уже нельзя было сказать, что у нее излишняя худоба.

— В рот мне хвост. Вот это мы удачно зашли! — Ника без спроса завалилась в кабинку, схватила мои вещи и выбежала из примерочной.

Во мне проснулся азарт, и я скорее из желания догнать выбежала следом, чем вернуть платье, в котором сюда приехала, но та уже стояла на кассе с ценником того, что на мне. Цена платья была кусачей, но позволить себе могла. Уж не знаю, что подумала эта поганка, но она заплатила вместо меня. Чувства скакали, словно бешеные зайцы: было неловко, стыдно, даже злилась на самоуправство Ники.

— И не прожигай меня взглядом, с тебя алкоголь на сегодняшний вечер и будем в расчете. Давай начистоту, ты же не купила бы его, мисс-монашка две тысячи двадцатого, а так у тебя нет выбора!

В ее словах был смысл.

— Я не поняла, тебе платье не нравиться что ли? — возмущенно спросила Вероника.

— Нравится. — призналась не только ей, но и себе.

— Ну и все тогда! — Ника показала мне язык, и быстренько сунула платье, в котором пришла, в пакет.