Его и ее

Хелен Вэнг сама училась в школе Святого Илария в том же классе, что Зои, Анна и Рейчел. Она прошла путь от старосты класса в подростковом возрасте до директрисы, которой стала, когда ей еще не исполнилось тридцати. Амбициозный преподаватель с коэффициентом интеллекта выше среднего и с очень малым запасом терпения по отношению к людям, которые не разделяли ее взгляда на мир. Мне известно, что они с Рейчел продолжали дружить, и, возможно, Хелен могла знать о нашей связи. Если да, она, по крайней мере, уже никому не сможет это рассказать.

Мне не нужен патологоанатом — и так понятно, что ей перерезали горло ножом, это очевидно, но это не единственные видимые раны на теле. Блузка жертвы расстегнута до талии, а на груди прямо над лифчиком написано слово ЛГУНЬЯ. Похоже, буквы составлены с помощью степлера. Должно быть, в ее белую плоть вогнали свыше ста крошечных серебристых скобок, которые напоминают металлические стежки, сложенные в слова.

Я уже чувствую, что мне это не по зубам, но никто другой из группы не справится с этим лучше. Одно убийство в Блэкдауне — нечто необычное, два — нечто беспрецедентное. Даже в Лондоне я только один раз работал над делом в отношении активного серийного убийцы. Я оглядываю комнату, и у меня создается впечатление, что мы все только топчемся на месте и ждем, когда нас кто-нибудь спасет. Но нас не спасают. Вот и все.

Делаю шаг вперед и вижу белый порошок на кончике носа жертвы.

— Мы что, должны поверить, что директриса была кокаинисткой? — спрашиваю я.

— Субстанцию проверяют, — отвечает Прийя.

Когда первичный осмотр места преступления завершен, я выхожу из комнаты, иду обратно по коридору и нахожу выход, который ведет к школьным спортивным площадкам. У меня немного трясутся руки, когда в кармане пальто я ищу последнюю сигарету. Думаю, сейчас я ее заслужил.

Я был здесь, когда это случилось.

Должен был быть.

Я почти пьян от усталости, и все произошедшее за последние несколько дней кажется мне нереальным, словно это не более чем плохой сон, а я никак не могу проснуться. Покурив, иду обратно в помещение и натыкаюсь прямо на Прийю. Словно она стояла там, за стеклянной дверью и наблюдала за мной. Я хочу знать почему, но звук школьного звонка заглушает мой вопрос еще до того, как я его задаю.

— Что за шум? — спрашиваю я, когда звук замирает.

— Это звонок, сэр.

— Да, знаю. А почему он звонит? — Она пристально смотрит на меня, будто я настолько туп, что представляю опасность, и я чувствую, как к горлу подступает желчь. — Школа закрыта, разве нет?

— Думаю, да, сэр. Полагаю, люди уже знают, что сюда не надо приходить, поскольку видели сюжет в новостях.

— Вы так думаете? Вы хотите сказать, что родителям не запретили сегодня приводить сюда детей? Что я говорил вам всего лишь вчера об обеспечении безопасности на месте преступления?

Она смотрит в пол. Понимаю, как сильно ей хочется произвести на меня впечатление и как она волнуется, когда делает что-то не так, но не всегда можно спустить все на тормозах.

— Ладно. Идите в кабинет школьного секретаря и удостоверьтесь, что они велят родителям и всем сотрудникам не приходить сюда до дальнейших распоряжений — не все смотрят новости, — и поставьте пару полицейских в форме у передних ворот, просто на всякий случай. Если увидите группу «Би-би-си» — попросите их покинуть парковку. Они не должны находиться на территории школы без нашего разрешения. Не представляю, как они так быстро здесь очутились, но они с тем же успехом могут вести репортаж с улицы, как и все остальные.

— Сэр, я, возможно, должна…

— Вы можете просто выполнять то, о чем вас просят?

Она кивает и уходит. На минуту я снова выхожу на улицу — мне нужно глотнуть еще воздуха перед тем, как вернуться в ту комнату. Все считают — я знаю, что делать, но даже для меня эта ситуация внове. Мир может немного померкнуть, когда слепой ведет слепого.

Я пристально смотрю на школьную спортивную площадку, которая спускается к расположенному внизу лесу. Отсюда по прямой меньше мили до того места, где была убита Рейчел. Заслышав шаги, приближающиеся по тропинке за моей спиной, думаю, что это Прийя.

— Вы все выполнили? — спрашиваю я.

— Что ты хочешь сказать?

Я поворачиваюсь и вижу Анну.

— Что ты здесь делаешь?

— Твоя соратница отправила меня сюда этой дорогой, чтобы я тебя нашла.

— Прийя? Зачем ей было это делать? И каким образом ты так быстро здесь оказалась? Насколько мне известно, заявлений для прессы не было, а мне было бы известно — ведь я их готовлю.

Анна не отвечает. Я бросаю взгляд через плечо — хочу убедиться, что мы одни и нас не могут подслушать.

— Почему вчера на тебе был нитяной браслет?

Она смотрит так, словно вот-вот рассмеется.

— Почему ты все время об этом спрашиваешь?

— Откуда он?

— Не твое…