Его и ее

Рейчел поняла, что я в шоке от ее предложения, и вроде бы передумала. По дороге ко мне мы зашли к ней домой, и я увидела, как она распахнула двери огромного гардероба и стала в нем рыться. Она повернулась с торжествующим видом и потрясла желтым ведерком «Дети в беде», показывая его мне. В это ведерко она обычно собирала в школе пожертвования. Она перевернула его на кровати и стала считать выпавшие оттуда монеты.

— Сорок два фунта восемьдесят восемь пенсов, — сказала она.

— Но это же деньги на благотворительность.

— А ты — объект благотворительности, так в чем же проблема? Как ты думаешь, на что я покупаю тебе все эти маленькие подарочки?

Я промолчала. Меня слишком взволновало, что она считает допустимым воровать деньги у детей, которые нуждаются в них гораздо больше, чем мы.

— Пошли, — сказала она и взяла меня за руку.

Помню, что тогда мне впервые было неприятно держать ее за руку.

— Перестань дуться, когда ты хмуришься, ты дурнеешь, — прошептала она и поцеловала меня в щеку. — По дороге к тебе заглянем в супермаркет за выпивкой, немного выпьешь, и настроение улучшится.

Мы шли туда молча.

Я наблюдала за тем, как Рейчел кладет в корзину для покупок бутылки диетического напитка «сэвен-ап», текилы и дешевого белого вина. Мне было непонятно, как мы собираемся купить это, когда нам явно меньше положенных лет. Когда мы дошли до касс, у меня заболел живот. При одной мысли о том, что моя мать может нас обнаружить, мне физически стало плохо. Мне казалось, что я подвожу ее.

Но тут я заметила Хелен Вэнг. Ей уже исполнилось шестнадцать, и по субботам она работала в супермаркете. Она просканировала спиртное, не позвав менеджера, и Рейчел сразу же спрятала его в своей сумке. Никто не потребовал у нас удостоверение личности. Я была так рада, что мы все по-прежнему друзья, несмотря на инцидент с эссе.

— Что у тебя с лицом? — спросила я Хелен, заметив у нее под глазом что-то вроде синяка, плохо замазанного косметикой.

Она посмотрела на Рейчел, а потом снова на меня.

— Я поскользнулась.

Я видела достаточно синяков на матери, когда отец еще жил с нами, и знала, что Хелен врет. Но также я знала, что лучше не задавать больше вопросов. Я понимала, что Хелен не скажет мне правду — мама тоже обычно уверяла, что наткнулась на дверь, — и решила, что у нее есть тайный бойфренд, причем он нехороший человек.

— Увидимся позже. После работы приходи прямо к Анне, — сказала Рейчел Хелен и потащила меня к выходу.

Мать неохотно согласилась уйти вечером из дома, но она еще была там, когда мы объявились. Мне не надо было ей ничего говорить, она и так поняла, что я в ярости.

— Ухожу, ухожу, — сказала она, когда мы внесли на кухню сумки со спрятанным в них алкоголем. — Я приготовила тебе маленький сюрприз ко дню рождения и хотела показать его до своего ухода.

— Что это? — спросила я, боясь ответа и надеясь, что это не что-то детское, что поставит меня в неловкое положение перед Рейчел.

— Это в теплице, пойди посмотри, — сказала мама.

Я пошла в заднюю часть дома, волнуясь из-за того, что могу там найти, но тут увидела маленький серый меховой комочек, сидящий на любимом стуле моей матери.

— Это котенок! — завизжала Рейчел и бросилась вперед в гораздо большем восторге, чем я.

— У одной из дам, в доме которой я делаю уборку, самая красивая на свете кошка — русская голубая, — и когда я увидела последний приплод, просто не смогла устоять и принесла этого малыша домой, — сказала мама. — Пойди возьми его, он твой.

Я долгое время хотела кошку, но мама говорила, что мы не можем себе этого позволить. К тому же кошки в Блэкдауне имели обыкновение исчезать. Каждую неделю в витрине магазина или на фонарном столбе в разных частях города появлялось новое объявление о пропаже. Повсюду висели черно-белые фото пропавших любимцев с их описаниями, а иногда и обещаниями о вознаграждении. Моя мать опасалась, что я не переживу такого горя, но я все равно мечтала иметь питомца. Я осторожно взяла котенка, боясь сделать ему больно.

— Ты должна выбрать ему имя, — сказала мать.

— Кит Кэт, — прошептала я.

Я давно придумала, как назову кошку, если она у меня когда-нибудь появится.

Рейчел захихикала.

— Как шоколадка?

— По-моему, превосходно, — сказала мама. — Если хочешь, поиграй с ним немного сегодня вечером, но потом положи обратно в переноску в углу. Ветеринар сказал, что это поможет котенку освоиться в первые несколько ночей. А сейчас, девочки, я ухожу, чтобы вы смогли повеселиться. Я знаю, что вы будете пить спиртное…

— Мама!

Я почувствовала, как у меня запылали щеки.

— …и оставила вам в холодильнике кое-какую закуску. В буфете есть хрустящий картофель, так что угощайтесь и набивайте желудки. Веселитесь и заботьтесь друг о друге и о Кит Кэт, ладно?

— Будем, не волнуйтесь, — сказала Рейчел. — Вы такая классная, миссис Эндрюс. Вот бы мне такую маму.

Она улыбнулась моей матери своей мудрой улыбкой, благодаря которой все взрослые, казалось, ее обожали. Мать улыбнулась в ответ, а потом поцеловала меня на прощанье.

— Начинаем вечеринку! — объявила Рейчел, как только она ушла.