Его любимая Кошка

Инигор отдышался, но отвечать не торопился. Он зло смотрел на меня, потирая ушибленное горло. Он старался казаться холодным и бесстрастным, но в его взгляде явно промелькнул испуг, стоило упомянуть имя императрицы. Я молча вышла из комнаты, зло хлопнув на прощание дверью. Увы, повернув голову, я с ужасом заметила стоявшую у стены леди Канри. Женщина печально мне улыбнулась и удалилась прочь, дробно стуча каблуками по паркету. Мерзкая ситуация. Уходя к себе в спальню, я никак не могла отделаться от чувства вины перед леди Канри, хотя сама понимала, что моей вины ни в чём не было и быть не могло…

– Нужно было притопить его в океане… – мечтательно изрек Руфус, – был же шанс… Эх, всему виной моя доброта.

***

– Этот день нужно просто пережить, – ободряюще произнесла я.

Иллария только печально мне улыбнулась и вздохнула. Она терпеть не могла светские рауты, балы, приёмы и выходы в свет. Но её происхождение уже за неё предопределило распорядок жизни императрицы. Я, как и её величество, не питала страсти к танцам в душных залах, тесным корсетам и натянутым беседам с малознакомыми людьми.

– Если бы подобная ярмарка гордыни была единственной в моей жизни, – ответила императрица.

Её величество уже была одета к маскараду, волосы были уложены в сложную причёску, украшенную бриллиантовыми шпильками и пёрышками. Обворожительный образ дополняли кружевные перчатки до локтя и шёлковый веер.

Сейчас мы были вдвоём в будуаре её величества, и через минуту следовало уже явиться к императору, чтобы молодые правители открыли ежегодный бал. Иллария стояла у зеркала, поправляя белую маску, украшенную цветком лилии. Я помогла императрице завязать ленты от маски, поправила выбившуюся прядь из её причёски.

– У тебя необычно радостно блестят глаза, – чуть сощурившись, произнесла женщина, – и кто же он?

Я чуть не выронила свой веер, услышав такой прямой вопрос. От императрицы ничего нельзя было скрыть, она удивительным образом умела распознать эмоции и настроение своих подчинённых.

– Человек достойный, – уклончиво произнесла я.

Иллария засмеялась, но расспрашивать далее меня не стала, только ещё раз нервно глянула в зеркало, поправляя оборку на юбке. Она сумела пережить равнодушие своего супруга, сумела принять жестокие правила династического брака, но всё ещё изредка надежда вспыхивала во взгляде этой дамы, она так и не оставила планов завоевать сердце своего супруга. Отчего-то я была склонна верить, что это её величеству удастся, по крайней мере восхищение и признание своих талантов в делах политических она получила от Маригора.

– Что же, этот садовник должен быть очень достойным кандидатом, – заявила императрица, оборачиваясь ко мне, – ты самый ценный цветочек на окружающей меня клумбе.

Мы обе рассмеялись. Напряжена была и я. Волновало предстоящее мероприятие, пугала опасность покушения.  Но я всё равно не могла отделаться от мыслей о встрече с Файсом. Сегодня, наряжаясь для бала, я то и дело ловила себя на мысли, что обдумываю, понравится ли безопаснику мой наряд. Во что будет одет Эллерик?

Мое платье Харди выполнил так же искусно, как и всегда. Мелкие незабудки из шёлка, с крохотными золотистыми бусинками в серединках, украшали лиф платья, гирляндой вились на бретельке на правое плечо. Лепестки голубых цветов затерялись в множестве слоев пышной юбки из тончайшего шифона.

Иллария в ответ только кивнула, и мы направились к двери. В коридоре нас уже ждали другие фрейлины и несколько крепких гвардейцев, которыми утыкал дворец Файс. Насколько мне известно, безопасниками наводнили все мыслимые и немыслимые закоулки дворца. Все эти люди были одеты в штатское и были обязаны незаметно курсировать в толпе гостей. Вино Илларии и Маригору тоже обязан был и подавать, и наливать отдельный человек из ведомства Файса. То, как этот мужчина продумал каждую мелочь, меня восхищало.

Фрейлины и вправду напоминали клумбу с яркими цветами, взрыв красок и разнообразие фасонов, причёсок, украшений. У меня на миг зарябило в глазах от всего этого блеска и шика.

– Зьонге сейчас мысленно тебя расчленила, – прошептал мне на ухо Руфус.

Маленький белый крысёнок с голубыми глазами появился у меня на плече, смешно растопырив круглые ушки. Кати и вправду сверлила меня злющим взглядом, будто я в голодный год стащила у неё последний сухарик. Чуть было не хихикнула, поняв, что сравнила Файса с куском чёрствого хлеба. Руфус хихикнул и с тихим хлопком исчез.

Все мы направились в сторону бального зала, где уже шумели и переговаривались гости. Играла тихая музыка, слышался звон бокалов. Император появился из противоположного входа в зал, ослепляя дам просто умопомрачительным костюмом феникса. Алый мундир был расшит золотой нитью и камнями, узор изображал оперение, маска с хищным клювом и ало-золотыми перьями скрывала лицо монарха. Но как бы император ни прятался, его статную фигуру и манеру держаться не узнать было невозможно.