Его (ЛП)

Его твёрдый член проступал через штаны, вжимаясь мне в ногу. Дыхание было горячим и быстрым, тогда как сам он всё ещё сжимал мои запястья над головой. Рукой он задрал моё платье до талии.

Я чувствовала, как сильно он хотел меня, что вынуждало страстно желать его внутри себя. Мне больше не было стыдно. Это моё тело, моё желание, и я владела ими.

Его рука разминала мою кожу через ткань. Теперь платье невозможно было снять, потому что мои запястья были связаны. Я усмехнулась.

— Надо было раздеть меня прежде, чем связывать, — сказала я.

Он ударил меня по лицу, сильно. Шок от удара пронзил меня со скоростью молнии, но прежде, чем я успела оправиться, Гейб поцеловал меня в губы, кусая нижнюю, посасывая плоть.

То был шлепок не для того, чтобы причинить мне боль, а для того, чтобы всего лишь удивить. И он удивил меня.

Он перекинул ногу через мою талию, оседлав меня. До того, как я сумела опустить руки, он ухватился за воротник моего платья и разорвал его. Ткань легко разошлась в его кулаках. Вскоре от платья ничего не осталось, если не считать лоскутов шёлка на моём обнажённом теле.

— На тебе нет нижнего белья, котёнок, — проговорил он.

Я приподняла подбородок.

Господи, я хотела его. Его член был горячим и пульсирующим — я почувствовала его у своего живота, когда он нагнулся. Он целовал меня столь мягко, столь ласково. Нежность его поцелуя отправляла меня по спирали чистого блаженства, настолько чистого, что я начала расплываться.

Затем он грубо скрутил мой сосок. Боль прострелила мою грудь.

Я заскулила, извиваясь под ним. Он легонько поднял мои запястья обратно и лизнул мою шею, а потом нежно прикусил. Боль в моём соске превратилась в огонь, который окатил жаром мои нервы. Я ощутила каждую крупицу его прикосновения, когда он задел вершинку моего разгорячённого соска большим пальцем.

Потом снова ущипнул, и я заскулила. Господи! Несмотря на боль, я чувствовала, как между моими бёдрами прибывает влага.

— Я собираюсь всосать тебя, — шепнул он. — А потом укусить.

Я застонала, в то время как его рот сместился чуть ниже моего уха, языком прищёлкивая по мочке. Он был внимателен, не позволяя ни единой части себя коснуться меня между бёдер, где всё уже пылало.

Его рука разминала мышцы моего плеча, тогда как рот обхватил мой сосок. Его язык двинулся вниз, скользя вдоль нижней части груди. После чего он принялся посасывать её, вынуждая меня резко выдохнуть. Это была уже другая боль, не такая, как раньше, и казалось, будто его губы ласкали там, внизу, где я так отчаянно в этом нуждалась. Я изогнулась под его хваткой.

— Нетерпеливый котёнок, — промурлыкал он.

— Пожалуйста…

Его рука очутилась на моём горле, перекрывая воздух. Я напряглась от давления, теперь моё горло ныло точно так же, как и остальная часть меня. Он целовал меня в губы, душил, пресекая любые попытки перевести дыхание.

— Нет, — попыталась простонать я, но он давил всё сильнее, отрезая воздух.

Я заметалась под ним, пинаясь ногами. Я не этого хотела. Я не хотела, чтобы он меня убивал! Я хотела…

Я хотела жить.

В последнюю секунду он отпустил моё горло. Я закашлялась, хватая ртом воздух. Захрипела, когда глотнула кислорода, возвращая его обратно в свои лёгкие.

— Теперь тебе страшно, котёнок? — спросил он.

Его глаза горели желанием, желанием, на которое я откликалась. Я хотела его, да. Я ужасно его хотела. Хотела всё, что он мог мне предложить. Но я знала — он причинит мне лишь ещё больше боли, если расскажу ему об этом.

Его пальцы погрузились между моих бёдер, и я ахнула. Его губы раздвинулись, и он поднял руку, его кожа блестела от моей влаги. Он облизнул свои пальцы.

— Ты очень вкусная.

Я захныкала. Мне нужен был его рот на себе, чтобы он облегчил боль, которая пронзала моё естество и заставляла меня извиваться на простынях.

— Хочешь, чтобы я попробовал тебя, котёнок? — поинтересовался он.

В его глазах притаилась угроза.

— Да, — ответила я тихо.

Он улыбнулся опасной усмешкой:

— Очень жаль, что сегодня мы не делаем то, что хочешь ты.

Прежде чем я успела хотя бы раскрыть рот, чтобы спросить у него, что он имел в виду, его руки оказались на моих бёдрах. Он перевернул меня, и я грубо приземлилась на живот, вышибая из себя воздух. Как только я вдохнула, он ударил меня по заднице, опустив руку со шлепком, пославшим по всему моему телу судорогу. Меня пронзил экстаз.

— Приподними для меня свою попку, котёнок.

Я застонала, подчиняясь. Приподнялась, демонстрируя ему себя в самой уязвимой позе, в которой когда-либо была. Как сучка во время течки. Это должно было быть унизительно, но меня это, напротив, возбуждало. Я была настолько мокрой, что могла почувствовать собственные соки, текущие по бёдрам.

— Грязный котёнок.