Его лучшая любовница

Днем, когда ее горничная ушла, она легла в постель и закуталась в одеяло, отвернувшись к стене и закрыв шторы, чтобы в комнату не проникало солнце. Тони зашел ее проведать, но она крепко закрыла глаза и, притворившись спящей, дождалась, пока он закроет за собой дверь, и разрыдалась.

До этого вечера она не считала себя хорошей актрисой, но теперь поняла, что действительно могла бы пойти по стопам матери и выступать в театре. Сама великая миссис Сиддонс не смогла бы сыграть лучше!

Заверив всех, что головная боль у нее прошла, она болтала, смеялась и старалась вести себя как обычно. Она даже выдержала поцелуй Тони, закрыв глаза, когда он нежно прикоснулся к ее губам. Его рука легла ей на затылок, а пальцы ласково скользнули по щеке, словно его действительно тревожило ее состояние.

В это мгновение ей хотелось оттолкнуть его и закричать, назвать лжецом и спросить, как он мог уговорить ее на брак — и, что еще хуже, заставить поверить, будто ее любит. Но ведь эту любовь придумала себе она сама, потому что теперь уже понимала, что на самом деле означало его молчание.

В последние месяцы Тони часто говорил ей, что хочет ее, восхищался ее телом, признавался, какое удовольствие она дарит ему в постели. Но что касается любви… Этого слова он ни разу не произнес. Возможно, это чувство вообще было не для него. Она вспомнила про его мать и про то, как эта женщина ранила его юное сердечко. Может быть, этим она убила его способность любить и довериться женщине? А с другой стороны, возможно, он и способен любить — просто не любит именно ее.

Усилия, которых требовало от нее это притворство, в конце концов, дали о себе знать в конце обеда, когда все встали из-за стола, чтобы перейти в гостиную.

По дороге туда Лили взяла ее под руку.

— Ты точно чувствуешь себя хорошо? — тихо спросила она. — Уж очень ты бледная.

— Все в порядке. Просто немного устала.

— А ты не в том же положении, что и я? Господи, порой я так устаю, что готова упасть на месте и заснуть!

— Нет, ответила Габриэла, ничего такого нет. По крайней мере, так ей казалось, поскольку месячные у нее прошли только неделю назад. Бог свидетель сейчас ей такое осложнение совершенно ни к чему. А с другой стороны, возможно, ребенок был бы благословением, ей было бы кого любить, и у нее был бы кто-то, кто любит ее. Однако она сомневалась в том, что беременна.

На секунду ей захотелось все рассказать Лили, ей отчаянно хотелось излить ту боль, которая сжала ее сердце тисками. Однако она удержалась, зная, что, стоит начать и она не сможет остановиться, и тогда все подробности хлынут потоком. А если это случится, Тони об этом непременно узнает. Он будет знать, что она подслушивала у его дверей пусть и совершенно случайно, поймет, насколько убита она его словами о том, что он не испытывает к ней любви. А она не готова к конфронтации, во всяком случае, пока.

— Нет, со мной правда ничего серьезного, — солгала Габриэла.

Вечер, наконец, закончился — и пришло время ложиться спать.

С молчаливым ужасом она позволила горничной надеть на нее ночную сорочку, хотя на самом деле ей очень редко приходилось оставаться в этом одеянии. Однако этой ночью она оставила сорочку на себе и зарылась в постель, свернувшись в клубок и надеясь, что Тони к ней не придет.

Но конечно, он пришел— матрас прогнулся под его весом. Скользнув под одеяло, он придвинулся к ней и ласковым поцелуем прижался к ее затылку. Обычно она распрямлялась и поворачивалась, чтобы оказаться в его объятиях, но только не сегодня: ее мышцы напряглись, тело не реагировало на его прикосновения.

Почувствовав ее состояние, он замер и приподнялся на локте.

— В чем дело? Что-то не так?

Мысленно она вскрикнула: «Да, все не так! Все теперь не так — ведь ты разбил мне сердце!» — однако вслух ответила:

— Нет. Просто я устала.

Даже не поворачиваясь, она почувствовала, как он нахмурился.

— У тебя снова разболелась голова?

— Да, — ответила она, хватаясь за удобный предлог, — я плохо себя чувствую. Мне… мне очень жаль.

Он погладил ее по голове и поцеловал в висок.

— Не надо извиняться. Ты же не виновата, что недомогаешь. Позвать горничную? Может быть, тебе поставить компресс?

— Нет… Мне просто нужно поспать.

— Ладно, отдыхай.

Тони снова лег, положив голову на подушку, но когда попытался повернуть Габриэлу к себе и обнять, она не далась.

— Тони… не надо, — попросила она. — У меня слишком сильно болит голова. Ты не мог бы уйти к себе в комнату? Мне кажется, что сегодня я спала бы лучше, если бы осталась одна.

Наступило долгое молчание. Его тело напряглось. Она решила бы, что причинила ему боль, если бы не знала правды. Она отказывалась смотреть на него и, свернувшись калачиком, стала ждать его реакции.

— Ладно, — проговорил он наконец глухим голосом. — Если ты так хочешь. Тогда увидимся утром.

— Да. Доброй ночи.

— Хороших тебе снов, Габриэла.

Но когда он ушел, тихо закрыв за собой дверь, она поняла, что вообще не заснет. Горячие слезы жгли ей глаза, грудь страшно сдавило. Перевернувшись на живот, она уткнулась лицом в подушку и дала волю рыданиям.

Глава 18