Его Луна, или Переговоры с последствиями

Ночь у Рэда выдалась беспокойная. Ложиться спать на незнакомой планете без силового поля капитан не рискнул. Включить поле — значит потерять топливо. Ничего — заправятся, взлетят, он проложит курс и уж тогда отоспится. Рэд попытался распланировать безопасность заправки «с воздуха». Получалось, что, если зависнуть практически над цистерной, движение воздуха под яхтой разнесет весь металлолом по округе, а может, свалит и саму цистерну. Минимально безопасное расстояние — двадцать пять метров. Значит, им нужен шланг минимум тридцать пять, а лучше сорок. Дальше он прикинул, хватит ли мощности насоса, поднять топливо вертикально на такую высоту. Дал распоряжение Глазго сделать полную ревизию насоса и стандартного шланга, чтобы при заправке обошлось без сюрпризов. Как назло, бессонницы не случилось. Глаза начинали слипаться — видимо, дневное происшествие и выпитое вино давали о себе знать. Капитан прогулялся по яхте и выпил банку энергетика. Посмотрел на пейзаж за стеклом кабины. У PA— 99– N2b было два спутника. Но свет от обоих был настолько тусклый, что практически ничего нельзя было разобрать кроме теней. А они, казалось, двигались, причем не равномерно, как, скажем, при ветре, а резкими отрывистыми хаотичными скачками. Рэд встряхнул головой — то ли засыпает уже, то ли тут есть какое-то зверье. Хотя странно, им ничего такого не бросилось в глаза при дневной вылазке. Он все же дошел до каюты и пристегнул на пояс бластер. Лучше быть параноиком, но живым.

Рэд вернулся в кабину и еще некоторое время тщетно вглядывался во тьму. Потом решил, что, если сирена сработает, он все-таки включит щит, а дальше война план покажет. С этими мыслями он пошел на кухню и занялся таким мирным делом, как завтрак.

Глава 12

В аэрокаре Манслоу по пути с благотворительного вечера висела гнетущая тишина. Рейвен разглядывала в окно мегаполис. Сохо, столица одноименной планеты, была прекрасна в ночной иллюминации. Высотные здания, огромные парковые зоны, набережные и мосты все гармонично светилось и блистало. Совершенно невозможно было поверить, что еще каких-то три сотни лет назад на планету не ступала нога человека. Ивару все это было до лампочки. Глава корпорации «МГТ» пребывал в состоянии тихого бешенства. И жена, и дочь знали, что в таком случае, чтобы бомба не рванула, лучше молча сидеть и «прикинуться ветошью».

— Свадьбы не будет, — не выдержав тишины, первым проскрежетал сквозь сцепленные зубы Манслоу. Рейвен незаметно для всех облегченно выдохнула, не отворачивая голову от окна. — Джон был не против, но решение оставил за сыном. Этот кретин сказал, что жениться в ближайшие лет десять не планирует! Плешивый козел! Импотент недоделанный! От такого бриллианта отказаться. Ничего, дорогая, — он поддерживающе похлопал дочь по колену. — Я тебе еще лучшую партию найду, вот увидишь!

«Упаси Бог!» — подумалось Рейвен. На общем фоне Джастин был не худшим вариантом. Взять хотя бы сынка главы нефтяной корпорации «Разлом», к своим двадцати шести годам уже пять раз отлежавшего в реабилитационных клиниках для наркоманов. Или вечно сопливо-слезливого, с неизлечимой аллергией, внука держателя основного пакета акций металлургического комбината.

— Ничего! Земля круглая, Джон у меня вспомнит этот разговор! Он еще крупно пожалеет…

Жена и дочь продолжили хранить молчание. На Сохо Манслоу расположились в апартаментах «Soho Kings Plaza». Они состояли из большого холла, внушительной гостиной, двух спален и кабинета. Несмотря на площади, Рейвен отлично слышала, как родители долго о чем-то скандалили за закрытой дверью. Настроение было неоднозначным: с одной стороны, она избежала нежеланного брака, с другой, опасалась, что следующий претендент на ее руку и капиталы (про сердце тут никакой речи и не шло) может оказаться еще более неприятным, чем Джастин.

Девушка скинула туфли, счастливо выдохнула, подошла к стеклянной стене и широко распахнуло шторы. Свет незасыпающего города ворвался в комнату. Наверное, было бы здорово сейчас танцевать где-то там с Ником на вечеринке. Но она не могла сказать никому, что фактически себе не принадлежит. Что отец ни за что на свете ей не позволит пойти на какую-то тусовку, и уж подавно — отказаться от постоянного присмотра телохранителей. Она и правда хорошо помнила тот день на спуске в Куршавеле. Ник совершенно не умел кататься на сноуборде и все время падал. Поднимался, лез вверх и снова падал. Иногда, наверное, очень смешно, но не для Рейвен. Наблюдала за братьями она отнюдь не из-за мастер-класса по сноуборду, а скорее из зависти. Ей отчаянно хотелось, чтобы и в ее жизни был человек, с которым так же легко и просто. Кому можно все рассказать и кто всегда если не поймет, то хотя бы простит. Но и тогда, и теперь Рейвен была совершенно одна. И, похоже, так будет всегда…