Его маленькое (не) счастье

— Серьезно? — усмехается. Я отворачиваюсь. Лучше молчи, Алиса. Иначе… — Алиска, — тянет меня на себя. — Иди ко мне, моя девочка, — поворачивает к себе, прикасается к губам, улыбается. — Дурочка моя маленькая, — шепчет в губы. Проводит языком, всасывает. — Я люблю тебя, малышка, — короткий поцелуй. — Очень люблю, — это всего лишь слова, но внутри я ликую. Мои бабочки снова сходят с ума и порхают, порхают, щекоча изнутри. Уже сама обвиваю его шею, сама целую, пробуя на вкус любимые губы.

Его руки все сильнее и сильнее сжимают мою талию, его губы становятся настойчивее, горячее, жёстче. Дыхание спирает, но мы дышим друг другом. Слезы, обиды, злость, переживания где-то теряются, я только чувствую своего мужчину, по которому дико тосковала.

— Прости… — хрипло говорит мне в губы, позволяя глотнуть воздуха. — Я скучал. Очень сильно скучал и готовился к этому дню. Давай ты всегда будешь все озвучивать вслух. Пойми, для меня это все тоже впервые. Мои отношения с бывшей женой строились иначе.

— Хорошо, — киваю, опуская ему голову на плечо. — Я постараюсь.

— Давай поженимся? — предлагает он. — Ты невероятно красивая. У меня голова кружится от твоей чистой красоты. Я считал, что нам рано жениться… Да… — усмехается, сильнее прижимая меня к себе. — Но пока готовил этот день, так проникся этой мыслью. А летом, в день, который выберешь ты, мы обвенчаемся и сделаем все, как ты мечтала. Нет, я опять все делаю не так.

Берет мою руку, целует, смотря в глаза, сжимает.

— Ты выйдешь за меня? Сегодня?

— Выйду, — быстро киваю, улыбаясь. — Мне нравятся платье и кольца. Я хочу стать твоей.

— Спасибо, малыш.

* * *

Мы сумасшедшие. Мы и правда женимся в ЗАГСе. Не в простом зале, а в специальном, с колоннами и расписными стенами, похожем на собор. Девушка не зачитывает нам речь, как сельская регистраторша, она говорит что-то очень красивое, трогательное, отчего хочется опять плакать, но уже от счастья. Я постоянно тихонько себя щипаю, как дура, потому что мне до сих пор кажется, что я сплю.

Говорю заветное «да», и сердце замирает, когда слышу согласие Платона. Руки трясутся, кода надеваю ему кольцо, а он мне.

Все.

Мы женаты.

Внутри что-то взрывается от счастья и разливается по телу эйфорией. Все у нас еще впереди. А сейчас я, словно пьяная, целуюсь со своим мужем и стону ему в губы от удовольствия.

Мы катаемся по городу, пьем игристое и постоянно целуемся. Никогда не видела Платона такого расслабленного, открытого и счастливого. Он шепчет мне нежности и пошлости, от которых я краснею. Он действительно меня любит, как и я его. И это наш самый счастливый день вместе. Мы заезжаем в фотостудию, где у нас фотосессия. Классических фотографий не получается. Мы то дурачимся и смеёмся, то целуемся и ласкаемся, фотограф давно забил на постановки и просто нас щёлкает, пока мы творим что хотим.

* * *

Темнеет, я лежу у своего мужа на груди с закрытыми глазами и с довольной улыбкой на губах.

— Я обещаю любить тебя, — тихо шепчет он мне на ухо, обнимаю его крепче. — Я обещаю оберегать тебя, заботиться и принимать такой, какая ты есть.

Я дышу моим мужчиной и никак не могу надышаться.

— А ты, моя девочка, обещай слушать меня и слышать. Обещай делиться со мной всем, что творится в твоей голове. Обещай доверять и полагаться на меня, как на мужа.

— Обещаю.

Мы пьяны, но не от алкоголя, а от этого дня. Теперь я не жалею, что это случилось именно сегодня и только для нас. Мы разделим свою любовь с близкими потом, а сегодня возьмем только для себя.

Я полагаю, что мы едем домой. Уже представляю, как все удивятся и как обидится Лерка. Машина замедляет ход, поднимаю голову и понимаю, что мы выезжаем во двор жилого комплекса.

— Где это мы? — спрашиваю у Платона. Молчит, загадочно улыбаясь. — Ну, Платон! — игриво толкаю его в грудь.

— Наберись терпения.

Вздыхаю, осматриваясь: новый комплекс, охрана, большой двор с красивыми фонарями и современной площадкой. Мы заезжаем в подземный гараж, паркуемся, Платон подаёт мне руку и помогает выйти.

— Платон… — хнычу, но он непреклонен, качает головой и ведет меня к лифту. — Ладно, — набираюсь терпения. Лифт большой, зеркальный. Смотрю сквозь зеркала на своего мужа и строю ему глазки. Не прокатывает. Молчит, гад.

Выходим на шестом этаже. На площадке только две квартиры. Платон открывает одну из дверей своими ключами. Пропускает меня внутрь и запирается. Уютная прихожая. Пахнет свежестью.

Он помогает мне снять шубу, раздевается сам, берет за руку и ведет в гостиную, включая свет. Огромная комната с зоной кухни и столовой. Светлые стены, бежевая мебель, техника. Но главное не это. Возле большого дивана с множеством подушек накрыт стол: игристое, фрукты, мои любимые кокосовые конфеты с миндалем, бутерброды с икрой, креветки и кальмары в темпуре, сырная нарезка с мёдом и орешками.

— О, я такая голодная. — Иду к столу, хватаю креветку и с удовольствием съедаю, закатывая глаза. — Кайф. Можно я сниму туфли?

— Конечно, — кивает Платон и сам снимает пиджак, отстёгивая запонки и закатывая рукава.