Его Медвежество и прочие неприятности

— Вы на самом деле щедры сегодня, — насмешка в ее голосе стала почти не заметной, — но нам стоит вернуться — скоро рассветет.

Действительно, небо на востоке уже окрасилось бледными всполохами зари. А на щеках Элоизы цвел румянец, и губы с трудом прятали улыбку. И даже в простом, лишенном всех украшений платье мышиного цвета, королева все равно прелестна. Недаром лэрд де Ависский — угрюмый хмырь — обратил внимание на юную красавицу. Дремавшая под сердцем ревность распустилась ядовитым цветком.

— За щедрость полагается награда, — голос прозвучал жестче, чем хотелось, и налицо Элоиза упала привычная маска отстраненности.

— Раздеваться? Или просто юбку задрать? Помниться, одна из Ваших лю…

Перехватив упрямицу за талию, он накрыл ядовитый рот поцелуем. Одно касание упрямо сжатых губ — и кровь вспыхнула, горячим потоком устремляясь в пах. Возбуждение было мгновенным и острым, как удар меча. Прошило насквозь, вытравливая из головы посторонние мысли. Он целовал свою жену лишь раз — скрепляя их брак перед Творцом, а потом так по-идиотски запретил им обоим получать удовольствие таким образом, ровно как и ласки в постели. Близость может таить в себе опасную привязанность, а он ее избегал. Поэтому не держал рядом фавориток дольше чем несколько месяцев…

Короткая боль полоснула по нижней губе, и Георг зашипел. Кусачая! Во рту стало солоно, но доступ к дерзкому язычку оказался открыт, и сражение вспыхнуло с новой силой. Прижимая к себе строптивицу, он завоевывал первый их настоящий поцелуй. Отмеченный железным привкусом крови, но такой сладкий…

— Недурно, — прохрипел, прекращая, наконец, их поединок. Не хватало воздуха! — Нодополнительная практика не повредит.

— Желающих полный дворец!

Элоиза дышала тяжело и часто. Синие глаза сверкали, и — Георг был уверен — не удерживай он ее руки, королева расцарапала бы ему лицо. Но в горячем сопротивлении сквозила страсть. Он чувствовал это так же ясно, как собственное желание.

— Верно, но важно лишь то, чего хочет король.

Фыркнув, девушка толкнула его в плечи, и Георг отпустил. Назад они возвращались в молчании. И пусть это пока лишь невинная прогулка, но останавливаться он не собирался. Возможно, она перехитрила его в интригах, но время взять реванш. Весьма приятный для обеих сторон.

* * *

(Два месяца спустя).

Ее тошнило от запаха сырости. И выворачивало от одного вида тушеного мяса. Без остановки хотелось пробовать незрелые плоды кислинника и заедать это все белоснежным рыбным филе. А еще кровь так и не пришла в положенные дни…

Запустив пальцы в растрепанные волосы, Элоиза застонала и крепко-крепко зажмурила глаза. Тошнота, задержка и дикая усталость …

Да что б Георга с его посещениями! Дура, какая же она дура! Ну почему можно заставить себя выгрызть из гранита науки ажурную вязь, но из сердца никак не получается вытравить… его! И никакое усердие не поможет.

Образ черноволосого мужчины не могли затмить даже цветные пятна перед глазами. Она увидела его совсем девочкой. Портрет юного короля повесили в кабинете отца. Как сейчас Элоиза помнила, что забежала туда с каким-то очередным вопросом, да так и застыла, разглядывая самого прекрасного мужчину на свете.

— Кто это? — голос дрожал, и в груди вдруг сделалась так приятно-приятно и очень тепло.

— Георг Великий, наш новый король. Ты что, не узнала? — прокашлял отец. Болезнь с каждым днем давала знать о себе все сильнее.

— Нет, — прошептала растеряно. Она изучала портреты королевской семьи в книгах, но там был совсем мальчик. А теперь… О, неужели это он?

Да, это был он. Через неделю король навестил своего поданного. А Элоиза поняла, кто будет ее мужем. Георг, и никто другой!

— Я буду самой лучшей королевой, Ваше Величество! — пообещала, присев перед своей судьбой в легком книксене. За подобную дерзость отец впервые приказал высечь любимую дочь.

И как жаль, что розги не смогли вправить мозги влюбленной дуре! Возможно, на красоту мужчины можно научиться не обращать внимания, но его острый ум и деловая хватка сразили наповал. Но сколько же раз потом она проклинала глупый комок плоти, бьющийся в груди.

Вот и сейчас в голове вертелись одни проклятья. Добился-таки своего! Зачем она согласилась развлечься картами? Королевский интерес был перед ней как на ладони. Да чтобы Элоиза поверила в его искренность?! Как же! Она больше не пятнадцатилетняя наивная глупышка, умирающая от восторга — король выбрал невестой ее! Через год свадьба! О нет, теперь Элоиза хорошо знала цену заинтересованным взглядам и расположению. Все ложь — он не любил никого! Георгу просто скучно, или он решил ее как-то использовать.

Но в камере тоже скучно… И эти прогулки… Поцелуи, сопротивляться которым все труднее. А потом карты. Сражение протекало жестоко. Георг оказался достойным противником, но удача благоволила ей. А потом…

— Четыре рыцаря, Ваша Милость, — засмеялся, выкладывая перед ней картинки. — Башня разбита.