Его Муза. Часть 1 (ЛП)

— Дело в том, — говорю я, возвращаясь к нашей дискуссии, — что профессора недоступны. Так что мне придется преодолеть желание переспать с одним из ухажеров, которых ты так любезно мне подкинула.

Руби вздыхает.

— Как скажешь. Но мы обе знаем, что это лишь временная замена.

— Я не нарушитель правил, Руби.

Она снова вздыхает, и на этот раз тяжелее.

— Знаю. Я тоже. Но, по крайней мере, мы можем помечтать.

***

Позже, тем же вечером, приходит Стивен. Когда я открываю дверь, то стараюсь не представлять на его месте Логана. Когда я даю Стивену пиво, то стараюсь не думать о пальцах Логана, скользящих по стакану с виски. Когда с плеч Стивена соскальзывает куртка, я стараюсь не представлять, как срываю претенциозный твидовый пиджак Логана. И когда Стивен неуклюже ласкает мои груди, я стараюсь не думать, как бы Логан ласкал их своими губами.

Я останавливаюсь, пока все не зашло слишком далеко.

Стивен смущен, разочарован, и немного взбешен, когда я прошу его уйти. Но я поняла кое-что важное: мне нужно нарушить не свое вынужденное воздержание от секса, а правило в моей голове.

Глава 10

На следующий день, после пар, я набралась смелости пойти в кабинет Логана. В конце концов, он меня пригласил. И нет ничего странного в том, что студент собирается проконсультироваться с преподавателем другого факультета. Может, мне нужна помощь с исследованиями?

Стремясь сохранить хладнокровие, я иду по зданию, в котором расположен факультет английского языка. Я пробираюсь в преподавательскую часть, где расположены кабинеты профессоров. У меня не было причин посещать это крыло с третьего курса, когда пришлось оспаривать низкую оценку за реферат об «аде» Данте, в который я включила несколько рисунков, чтобы проиллюстрировать свои слова, а еще, когда я написала статью о Шекспире, используя несколько древнеанглийских шрифтов, найденных в интернете. Статья выглядела круто, но была практически неразборчива. И как только я предоставила ее копию в стандартном шрифте, мне поставили двойку. Мое творчество не было оценено по достоинству.

Несмотря на то, что я сказала Логану, что мне лучше рисовать, чем читать, я нахожу время и для чтения, в конце концов, обучение этого требует. И последние несколько дней я читаю его романы. Я хочу узнать о нем больше. Хочу понять, из-за чего вся суета вокруг него. Кое-что из того, что я уже читала, интеллектуально претенциозно, однако много грубого, интуитивного и честного. Некоторые романы даже прекрасны, поскольку его же слова заставляют чувствовать, хотя это чувство не всегда хорошее. Я узнала, что Логан гораздо более многослойный и сложный, чем я думала изначально, и поэтому он стал еще больше интриговать меня. По своей работе я знаю, что важно не путать искусство с художником, но это одна из тех размытых линий, без которых вы не можете обойтись. Люди способны делать уродливые и красивые вещи, и эти вещи часто отражают уродство и красоту их создателя.

Притяжение, которое я чувствую к Логану О'Шейну, благодаря моему бурному воображению, только усилилось. Но когда я подхожу к его кабинету, я говорю себе, что делаю это для того, чтобы укротить свое воображение отрезвляющими фактами реальности. В конце концов, он просто человек. Мужчина. А я просто женщина, способная сказать «да». Или «нет».

Я поднимаю руку, чтобы постучать, и замираю. Через полуоткрытую дверь я вижу его за столом, с ручкой в руке, над раскрытой тетрадью, страницы которой под направленным на нее светом светятся белые. Я смотрю, как он подносит ручку ко рту, и та касается его нижней губы. Он на мгновение закрывает глаза.

Думает? Составляет новое предложение? Это творческий момент, который мало кто видит. Я наслаждаюсь этим, понимаю, но не часто мне удается наблюдать процесс творчества, иную его форму. Он прекрасен, с оттенком грусти, потому что напоминает мне о нашей разобщенности, намекает на непроницаемость другого человека, открывает пропасть, которую любовь и искусство стремятся преодолеть, хотя бы временно.

Логан отрывает взгляд от тетради и поворачивает голову. Я еще не постучала. Я не двигаюсь с места. Он видит меня и кажется удивленным. Но быстро вскакивает и подходит к двери.

— Входи, — говорит он, открывая дверь пошире. Я заглядываю внутрь. В комнате темно, лишь свет лампы над столом. Он задернул плотные шторы, хотя, должно быть, оставил окно приоткрытым, потому что темно-синяя ткань колеблется, будто на ветру. Уверена, ему нужен свежий воздух, чтобы избавиться от запаха дыма.

— Входи, — повторяет он.

Я колеблюсь.

— Боишься, что укушу?

Нервно смеюсь.

— Это всего лишь вопрос времени, не так ли?

Он приподнимает бровь и улыбается.

— Я не люблю спешить. Так что ты в безопасности. Некоторое время.

Безопасность — это не то, что я чувствую, когда переступаю порог; я знаю, что делаю первый шаг через порог своих собственных запретов. Я чувствую прилив страха и смелости.

Я удивлена, что здесь все чисто.

Он обходит меня и идет к своему столу.

— Мои личные вещи приехали поездом. Мой агент все устроил. Я просто не мог вернуться в город.