Его Муза. Часть 3

Когда начинается рубрика вопрос/ответ, я жду вездесущего вопроса, и, конечно же, кто-то говорит:

— Откуда Вы берёте свои идеи?

Он улыбается, скорее самому себе, чем спрашивающему.

— Раньше у меня был ответ на этот вопрос. Я говорил, что у меня было хреновое детство, и это правда. Вообще-то, я старался использовать слово «трахаться» как можно чаще.

Зрители смеются. Логан становится всё более задумчивым.

— Иногда, когда человек задает этот вопрос, на самом деле он спрашивает, где я могу найти свои собственные идеи. Лучшие идеи приходят из правды вашей собственной жизни, и я ненавижу сообщать плохие новости, но лучшие идеи часто приходят из боли. Вы должны быть готовы пойти на эту боль, и это не очень приятно. Так что боль, правда, гнев — это ваши кровные и испытанные источники идей.

Когда аудитория впитывает его слова, Логан добавляет:

— И, если вы действительно чувствуете себя храбрым, попробуйте заняться любовью. — Он сверкает очаровательной, старомодной улыбкой.

Комната, конечно, очарована. Он не теряет свою хватку. Просто использует её совсем по-другому, очень легко. Ещё одна рука поднимается вверх. Он смотрит на спрашивающего:

— Основан ли характер Анны на реальном человеке?

— В общем, да.

Кто-то из зрителей выпаливает:

— Вы влюблены в неё?

Логан ищет того, кто его сейчас прервал, и уголки его губ растягиваются в улыбке.

— Характер или личность, на которую она опирается?

Первый вопрошающий пожимает плечами:

— И то и другое?

Логан позволяет натянутой улыбке полностью сформироваться.

— Я люблю всех своих персонажей, даже самых жалких или недовольных, но редко люблю людей, которые вдохновляют персонажей. В случае с Анной, однако, это правда. Я очень люблю её источник вдохновения.

Моё сердце замирает. Он действительно так думает? Я замечаю, что некоторые женщины в зале выглядят немного разочарованными.

Кто-то спрашивает:

— Знает ли этот человек, настоящая Анна, что Вы её любите?

На его лице появляется выражение боли и сожаления, но оно мимолетно. Он делает глоток воды, моргает раз или два, а затем сосредотачивается на аудитории.

— Даже не знаю.

Кто-то кричит:

— Когда Вы отдадите ей книгу, она узнает.

Несколько человек кивают и соглашаются. Логан улыбается такой поддержке.

— Возможно. Но помните, это всего лишь история. Вымысел.

Он прав. Он соткал мощную историю, которая захватывает правду, но не является фактом. Истории не должны быть реальными. Они раскрывают скрытые возможности реальности, если бы только её можно было прожить как поэзию. Я знаю, он любит меня не только за то, что написал, но и за то, что позволил переписать себя нашей любовью.

Теперь я это понимаю. Это видно в каждом взгляде и жесте, в каждом незначительном и большом способе, которым он изменился.

— Если бы Анна была настоящей и знала, что вы любите её, что бы вы сказали ей сейчас?

Я не поднимаю руки, но когда мой голос разносится по комнате, когда он слышит первые несколько слов, вылетевших из моего рта, его глаза сканируют аудиторию, быстро и отчаянно блуждая по лицам.

Когда он, наконец, замечает меня, то смотрит почти недоверчиво. Его щёки пылают — я никогда раньше не видела, чтобы Логан краснел. Он, кажется, готов сделать выпад, когда его глаза встречаются с моими, но затем он вбирает в себя море людей между нами. Ему придётся перелезть через одних и наступить на других, чтобы добраться до меня. Он хватается за край подиума, на мгновение закрывает глаза. Замечаю, как Лоуэлл поворачивается спиной. Он ловит мой взгляд и улыбается.

Логан снова открывает глаза и говорит:

— Анна не настоящая. Она — персонаж из моей головы. Мне нечего было бы ей сказать.

Публика, кажется, испускает сдержанный разочарованный вздох.

— Но если бы Ава была здесь…

Напряжение в зелёных глазах Логана усиливается, теперь их жар более интенсивен, останавливаясь на мне. Я чувствую, как по спине пробегает дрожь. Женщина, которая шептала мне, когда я только пришла, ловит его взгляд и смотрит на меня с любопытством, но мгновение спустя она и все остальные в комнате слушают слова Логана.

—…Я бы сказал, что влюбился в неё в первый же миг, когда наши взгляды встретились, только я этого не знал. Я бы сказал ей, что это было самое длинное и самое важное путешествие в моей жизни, чтобы прийти к этому осознанию, даже если я прибыл слишком поздно. Я бы сказал ей, что наконец-то готов открыть своё сердце и рискнуть разделить его с другим. Поправка: с ней.

Течение между нами такое ощутимое, такое сильное, что я уверена, толпа расступится, и мы бросимся в объятия друг друга и растворимся в поцелуях, как в кино. Но это не кино, толпа не расходится, момент возникает и проходит. Я задерживаю дыхание и теперь выдыхаю. Поднимаются новые руки с вопросами, на которые ещё предстоит ответить.

Логан — писатель, читающий книгу. Я — часть аудитории. Поэтому снова смешиваюсь с толпой и терпеливо жду, пока кто-нибудь скажет:

— Я приходил на все Ваши чтения, читал все книги, но эта совсем другая. И сейчас Вы тоже выглядите по-другому. Где же Ваша шляпа?

Внутренняя тень омрачает глаза Логана, но и это мимолетно.