Его непокорная пара

Артар врывался в меня, словно безумный, больше не сдерживаясь и не пытаясь даже замедлиться. И я отвечала тем же, толкаясь навстречу. Выгибаясь и подаваясь всем телом навстречу напору Ревского. А он именно брал меня. Именно присваивал.

Будто два одиночества, наконец, соединились в этом безумном мире единоличников, и теперь не могли остановиться на середине.

В какой-то момент он развернул меня, и я оказалась сверху.

В синих глазах Ревского светилось удовлетворение от того, что он получил желанный приз.

Горячие ладони вербера легли на мои бедра, насаживая меня на партнера в каком -то сумасшедшем, нереальном ритме. Нереальном даже для оборотней.

Я откинула голову назад, полностью отдаваясь процессу, чтобы только не смотреть на самодовольное лицо Артара.

Оно пугало меня неизбежностью объяснений и - определенно - очередных споров. Таких ненужных сейчас и несвоевременных.

Я чувствовала, что больше не выдержу. Спазмы стали слишком частыми, слишком сладкими, приближая меня к экстазу.

Это почувствовал и Ревский.

Одним движением он поднялся, сел на постели, не позволяя мне отодвинуться. Я вцепилась в мощные плечи, чувствуя сильные толчки, один за другим. Перед глазами все поплыло. Удовольствие стало невыносимо ярким, даже звездочки замелькали перед глазами, и голова закружилась, как от шампанского.

Внутри словно расправилась тугая пружина, каждая мышца звенела: напряжением и освобождением.

- Моя! Никому не отдам, - рвано проговорил Ревский.

Я почувствовала, как напряглась его плоть в моем теле. А потом Артар сделал пару завершающих движений, и меня унесло далеко-далеко...

В крови забурлили пузырьки наслаждения, блаженства, неги. Я раскинулась, прикрыла глаза и вся ушла в ощущения.

Это было. я не могла найти сравнения. Только чувствовала, чувствовала, чувствовала. И хотела, чтобы это не заканчивалось.

Распахнув веки, я увидела над собой Ревского. И он выглядел так. Что я даже присела, буквально подброшенная этим взглядом.

Казалось - все, пройден последний рубеж. На долю секунды я ощутила себя полководцем, который сдал последние бастионы и выбросил белый флаг, в надежде на гуманность врага.

Но Ревский не позволил испытать это ощущение до конца.

Уложил меня на кровать и припечатал к ней огромной пятерней. Я только смотрела на Артара, понимая, что он не закончил. Глаза оборотня подернулись мутью.

- Моя! Слышишь?! Ты моя!

Я хотела что-то ответить, но мысли предательски разбегались, как стая тараканов, если включить свет на кухне.

И вместо возражений, объяснений, что он все не так понял, не так воспринял, глупо пялилась на мощный торс Ревского. Литые мускулы перекатывались под смуглой кожей Артара. Это было так завораживающе. Так удивительно.

Казалось наш невероятный, захватывающий танец страсти внезапно отключил во мне женщину, оставив лишь самку. Самку, которая нашла самого сильного самца, с самыми лучшими генами.

И остальное уже не так важно. Совершенно несущественно для построения пары и рождения потомства.

Я еще никогда не видела настолько гармонично, настолько идеально сложенного мужчину.

Можно сказать, совершенного... Артар шарил по моему лицу и телу полубезумным взглядом голодного зверя, который дорвался до сочного куска мяса. Ноздри хищно раздуваются, губы налились кровью, припухли. То и дело чуть подергиваются в кривой, откровенно порочной улыбке.

Я вдруг ощутила себя добычей. Даже не призом, а именно - добычей!

Для которой больше нет пути назад...

Это ощущение прострелило от пальцев ног до темечка: на грани боли и удовольствия. Словно отголосок тех мгновений, когда я готова была принадлежать Ревскому без остатка. Но ведь только телом! Телом!

- Ты.

Мои слова поглотили губы Артара, вместе с дыханием и любыми возражениями.

Поцелуй был еще более настойчивым, сминающим малейшее сопротивление, нежели первый. Словно Ревский окончательно убеждал меня в своей правоте. В своей власти. В своей силе.

Артар вжался в меня, демонстрируя насколько еще возбужден и меня словно ошпарило током, а следом - и горячей волной. Стоило ему отстраниться, как казавшийся знойным воздух Египта холодом прилип к коже. Мурашки заскользили по мышцам.

Я вздрогнула от этого безумного контраста. А Ревский закинул мои ноги себе на плечи и резко вошел на полную длину, а затем начал двигаться.

Он толкался и брал меня. Именно брал, а не занимался любовью. Захватывал, завоевывал, присваивал при помощи этого, казалось бы, простого и банального акта между мужчиной и женщиной. И я очень хорошо это осознавала. Каждой своей клеткой. Но не могла противиться сладкому, томительному ощущению, что вдруг рвануло от низа живота и выше. Соски заныли, я выгнулась пантерой, царапнула спину Ревского и не сдержалась -застонала.

Артар сжал мои бедра сильнее, зарычал и этот звук пронзил меня, завибрировал в каждой клетке. Кожу будто покалывали мелкие теплые иголочки. На грани удовольствия и боли, на грани всего, что я вообще когда-либо испытывала.

Я сама двинула бедра навстречу Ревскому и последовал толчок. Артар зарычал громче, а потом издал нечто среднее между утробным рычанием и стоном.