Его невольница

— Мне не советуете — слышала. Но раз вы так любите своего господина, не логичнее ли мне рассказать всё, что знаете? Мне не нужен ваш Энвер, я хочу домой. Помогите мне, добрая женщина — дайте телефон позвонить отцу в Россию и в русское посольство… — я протянула раскрытую ладонь, чуть не уронив бокал.

Но женщина ответила:

— В поместье нет сотовых с международной сетью, только с внутренней. А у охраны только рация.

— Значит, Диренс просто подшутил надо мной… — прищурилась, а Дамла отвела взгляд. Но сейчас меня это не волновало. — Хорошо. Купите сим-карту с международной связью, вы же ездите на рынок. Или дайте мне выйти в интернет, ведь ключи у вас. И от кабинета Энвера тоже. — Я так и не опускала ладонь. — Или здесь видеокамеры?

Окинула взглядом потолок и стены.

— Только в коридорах и холле, — вдруг призналась женщина. — И вдоль главных дорог.

— Уже кое-что. Так что с ключами? И я хочу посмотреть комнату, где жила та девушка. Как ее звали?

— Ты суёшь нос, куда не следует.

— Дубль три. Впрочем, ладно, я сама всё узнаю.

Я снова подхватила бокал и повернулась выйти, но меня настигло и ударило в спину:

— Она хотела сбежать, как и ты, и господин убил её. Она оба её любили, но у господина с его невольницами разговор короткий…

…предсказуемая…

— …с невольницами у господина разговор короткий…

Не длиннее члена — знаю.

— …и дорога тебе потом только в один конец — на алтарь…

Я медленно, словно в спину вонзилась стрела и причиняла боль и неудобство, снова повернулась к женщине.

Энвер убил ту, которую любил? Ведь любил? Иначе зачем хранить её фото? Иначе почему так счастлив на нём?

— Энвер?.. — голос треснул и рассыпался в горле песком.

— Кемран Кара, — ответила Дамла почти одними губами, словно у стен есть уши, и добавила: — Интернет работает только когда в доме хозяин.

Она отвернулась от меня, давая понять, что больше не скажет ничего. Но она и так сказала многое, даже больше того, на что я рассчитывала. Хотя я, признаться себе, вообще ни на что надеялась. И на спонтанный побег теперь тоже.

* * *

Энвера не было еще несколько дней. Я не пыталась бежать, и не из-за дождя. Однажды мелькнувшая мысль, что Энвер тоже жертва каких-то обстоятельств, прочно обосновалась в голове. Я изучала карту Ризе с лупой, найденной в библиотеке, искала замок, таинственное озеро и тропу в горах — нужно понять, куда она выведет и как оттуда выбираться. Вспоминала поездку с Энвером по маршруту и жалела, что была невнимательна к деталям. И ещё одна догадка не давала покоя — что-то с этим маршрутом не так. В памяти набатом били слова божественного мерзавца:

…Лучше Кемрана этот город не знает никто…

Так зачем эта «экскурсия»? Ризе — небольшой городок, при желании обойти его пешком за день не составит труда, а мы крутились в одной части в недорогом, судя по постройкам, районе на побережье. Я читала об этих местах, но всё было в путеводителе для туристов, некоторые отмеченные на карте заведения были рядовыми и ничем не примечательными. Как ни пыталась, не находила между ними связи, не видела логики в расставленной очерёдности — маршрут можно было сделать гораздо удобнее.

Каждый день я ждала Кемрана с содроганием. Не представляла, как теперь вести себя с ним, как не дать ему понять, что его ложь разгадана. А самое главное — как трахаться с ним. В том, что это придётся делать, я ни мгновение не сомневалась. Он волен держать меня у себя, сколько ему захочется, и вряд ли Энвер чем-то ему сможет помешать. Да и не захочет. Кто я ему? Татла, похожая на его девушку.

Только почему она хотела сбежать? Дамла сказала, оба чудовища любили ее. Не в этом ли ответ? Бежала от навязчивого внимания Кемрана? Я повторяю ее путь?

…на алтарь…

Глава 11

Несколько дней назад

Эта девушка просачивалась под кожу, забивала поры и мысли. Но однажды я уже попался на толстый крюк мстительного брата, и больше не допущу этого. Этот ублюдок пошёл не в нашу мать, а в своего отца — такая же мразь, даже хуже. Границ его цинизма и бесчеловечности просто не существует. Кемран не привык себя ограничивать ни в чём, тем более в удовольствии изведываться над близкими. И хотя так говорить — гневить Аллаха, но лучше бы он погиб тогда…

К брату я приехал злой, как цербер. Во мне кипела кровь и злость, казалось, они пробивают кожу гейзерами и выплёскиваются в пространство, искажая его в дикой ухмылке. Эту ухмылку хотелось стереть с лица земли раз и навсегда. Но это не решит ничего.

Эта ухмылка встретила меня на лице Кемрана, едва я пинком открыл дверь в его комнату.

— А я тебя ждал! — скалился он белыми зубами, сидя в инвалидном кресле в одних трусах.

Наверное, он должен был вызывать жалость, но он даже слова такого не знает и не заслуживает ничего, кроме ада. И я приехал его ему устроить.