Его новенькая

– Правда? – не верю я. – Ник ничего мне…

– Это я его попросил. Сначала хотел попросить у тебя прощения, милая русская.

– Я-ясно, – тяну я, кивнув.

– Так и? Прощаешь? Я, честно признаю, что был во многом не прав.

– Я уже давно не держу на тебя зла, Оливер.

– И я удивился бы, будь иначе, – по-доброму усмехается он. – Если нужно, могу достать тебе крылья для костюма ангела.

– У меня уже есть костюм, – непроизвольно улыбаюсь я. – И это далеко не ангел.

Оливер осторожно берёт мои пальцы в свои и сжимает их, взгляд его голубых глаз кажется искренним и добрым:

– Я рад, что ты появилась в нашей жизни, милая русская.

Я не знаю, что ему ответить, а потому поддаюсь сиюминутному порыву и просто его обнимаю. Я уже не раз говорила, что он хороший человек, и теперь радуюсь тому, что он и сам это осознал.

– Морозова! Ани! Может, вспомнишь, что ты на занятии и сдашь эти чёртовы нормативы?!

Мисс Бинс не то, чтобы когда-нибудь проявляла любовь к преподаванию, скорее уж, она обожала проявлять к нему свою нелюбовь.

Я отстраняюсь от Оливера и, коротко улыбнувшись ему, иду сдавать дурацкие нормативы по прыжкам.

Весть о том, что Оливер Гросс и Никлаус Макензи устраивают общую вечеринку в честь Хэллоуина, разносится по всему колледжу в короткие сроки. Народ немного шокирован подобным событием, потому что оно грозит большими переменами, к которым некоторые из них давно были готовы, а другие опасались. Но большинство из них явно предвкушали дальнейшее развитие событий.

Я тоже предвкушаю. Но и удивлена не меньше остальных.

Потому перед последним занятием я при помощи сообщения прошу Никлауса подойти к моему шкафчику, чтобы всё у него выяснить. Из первых рук, так сказать.

Ник появляется в назначенном месте раньше меня. Стоит, откинувшись спиной на шкафчики и скрестив руки на груди, голова запрокинута, глаза закрыты. У меня сжимается сердце от его уставшего вида. Похоже, тренировка вытянула из него все силы.

Я прибавляю шаг и через пару минут замираю рядом со своим парнем.

– Знаешь, я был не против того, чтобы вы с Олом поговорили, – приоткрывает он один глаз. – Но так ли необходимо было его обнимать, Новенькая?

– Ты всё видел, – опускаю я глаза в пол.

– Полколледжа это видели, – хмыкает Ник, затем разворачивается ко мне лицом: – Ладно. О чём ты хотела поговорить?

– Об Оливере и хотела, – вздыхаю я.

– Он признал, что был не прав, – кивает Ник. – И ты сомневаешься в правдивости его слов. Хорошо. Но… На самом деле, Ол многое осознал за последние дни. Вчера… Если тебе нужно моё мнение, Ани, – Ник касается пальцами моего предплечья и ведёт ими вниз, чтобы взять за руку, – то я склонен ему верить. Но смотреть, как вы обнимаетесь… б-р-р, мерзость.

Я игнорирую шутку Никлауса и поднимаю на него глаза:

– Я не знаю, правильно ли будет с моей стороны общаться с ним, ведь я ему…

– По-прежнему нравишься, да.

– Да. Кажется.

– Не общайся, – тут же предлагает Ник, равнодушно дёрнув плечами.

– Но…

– Ты хочешь, – вздыхает Никлаус, вновь откидываясь спиной на шкафчик. – У всего есть свои последствия. Боюсь, Ан-ни, здесь ты сама должна решать, как быть.

– Ты… Я тебя расстроила?

– Я это предвидел, – горько усмехается Ник и тепло смотрит на меня: – Но я помню, чей каждый поцелуй ты запомнила.

Я улыбаюсь и непроизвольно делаю шаг ближе к нему. Безумно хочется прижаться к его телу, почувствовать жар любимых губ…

– Ник… может, нам пора…

– Прекратить скрываться? – резко поддаётся он ко мне, обхватывая мой затылок пальцами, его глаза горят. – Да, чёрт возьми! Хочу, чтобы каждый здесь знал, что ты моя Новенькая.

– Твоя… – выдыхаю я у его губ, закрывая глаза.

Но поцелуя не происходит.

– Анна Морозова, отойдите от шкафчика. Нам необходимо его проверить.

Мы с Никлаусом смотрим в сторону его мамы, видим рядом с ней двух полицейских и овчарку в наморднике и на поводке у одного из них, и переглядываемся. В глазах Ника проскакивает тревога, и он с силой сжимает челюсти, делая шаг от меня.

Я замечаю, как вокруг нас собираются ребята, недалеко вижу сильно озадаченного Оливера, который пробирается ближе, а сзади его спины, у своего шкафчика – нахмурившуюся Аву Фиски.

– Ну же, Анна, будь добра, – поторапливает меня Линда Гросс.

Женщина тоже выглядит озадаченной, но её взгляд не скрывает злорадства, словно она всегда была убеждена, что от меня стоит ожидать чего-то подобного.

Чего?..

Это выясняется в ту минуту, когда я, открыв свой шкафчик, делаю шаг назад, а директриса и один из полицейских – несколько шагов вперёд, чтобы заглянуть вглубь.

– К сожалению, это не было ложной тревогой, офицер Бриз, – кается миссис Гросс. – Прошу меня извинить.

Женщина передаёт пакетик с какими-то таблетками полицейскому, секунду смотрит с превосходством на своего сына, а затем бросает злой взгляд на меня. Когда раздаётся надрывный лай собаки на пакетик, по толпе проходит дружный вздох удивления.

– Мисс Морозова, вы должны пройти…

– Это мой пакет, – заявляет Никлаус.

– Что?.. – теряется миссис Гросс, мы обе во все глаза смотрим на него. – Не говори глупости, Никлаус! Наркотики нашли в шкафчике Анны!