Его одержимость

– Разве я только что тек от рук незнакомца? – вздергивает мужчина русую бровь, улыбается понимающе, словно знает мое нутро.

Вот только ни черта он не знает. И не хочет узнавать. Впрочем, и я не спешу открывать ему свое сердце.

– Это был ты! – вздергиваю подбородок, напирая на то, что только что я текла от его рук, а не от пальцев какого-то незнакомца.

– Но ты-то ведь об этом не знала, – гнет он свою линию, как назло, говорит правду, и это меня удручает.

Я готова рычать, но приходится лишь стискивать кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони.

– Пф, раз ты тут, то кто трахает твою секретутку? Или что это за телка была? – не могу не съязвить, переводя стрелки.

Перед глазами до сих пор стоит сцена, как ягодицы Артура… Тьфу блин, не Артура… Поднимаются-опускаются над чужим телом. Никто не знает, что мне пришлось пережить в этот момент.

– Поменьше гонора, звереныш, – фыркает он, отсекая все мои дальнейшие возмущения. Подходит очень близко, так что я чувствую его опаляющее дыхание на щеке. – Напомнить правило номер один?

Конечно, я помню про его дурацкий запрет матов, но я так разъярена, что мне плевать. Абсолютно.

– Пошел к черту! – рычу, толкая его ладошками в каменную грудь, но, как и ожидалось, он не двигается ни на йоту.

– Что ж, мыло уже было, время более тяжелой артиллерии, – лениво произносит, слова текут тоненьким ручейком. Он наклоняется и прикусывает кончик моего уха. Выдыхает: – На этот раз ты нарушила два запрета. Напомни, какой второй?

В этот момент я вспоминаю противный вкус мыла и осекаюсь. Окончательно прихожу в себя, тело уже успевает остыть, так что я замечаю, что стою все это время обнаженная, только ошметки ночнушки валяются на полу. Не вскрикиваю, держу себя в руках. Поворачиваюсь к мужчине спиной и нагибаюсь, демонстрируя ямочку над ягодицами и тугую попку, позволяя ему разглядеть все еще текущую расщелину между ног.

– Правило второе, – говорю как можно интимней и беру с полки шелковый пеньюар, что как нельзя кстати я нашла на нижней полке.

Оборачиваюсь и вижу, как расширены от похоти его глаза, вот только с разочарованием замечаю, что член уже спрятан, а штаны наглухо застегнуты. Но выпирающий бугор не способны скрыть его домашние брюки.

– Подчинение, – хриплю.

– Правильно, звереныш, – кивает он и садится на кровать, хлопает себя по коленке. – Ложись животом сюда. Быстро!

От его окрика подрываюсь и следую его приказу. Часто дышу, но с удовольствием ложусь на его ноги. Так, чтобы попка соблазнительно выпирала, демонстрируя ему тугость моих ягодиц.

– Сладкая девочка, – говорит он хриплым тоном.

Его ладонь оглаживает мою попку, а затем шлепает.

– Ай, – дергаюсь, но вторая рука ложится на мои лопатки, мешая встать.

А дальше начинается пытка. Шлепки его мозолистой ладони обжигают. Я замираю, по моим щекам текут слезы. Плен заставляет биться мой пульс в бешеном ритме, но затем… Затем я чувствую, как течет моя щель.

– На сегодня хватит, – вдруг перестает он делать свое дело и кладет мое тело на кровать.

Я лежу на спине, а в этот момент его палец прикасается к моей расщелине.

– Потекла, – хмыкает, а после встает, поправляя на себе одежду.

– Возьми меня, ты же хочешь, – извиваюсь на кровати, приглашающе развожу ноги, жду…

– Не смей себя удовлетворять, звереныш, – усмехается, шагает к выходу. – И запомни, когда начнешь подчиняться всем семи правилам, получишь то, что так сильно желает твое лоно.

Стону, бью пятками по матрасу.

– Ты мне сказал только четыре правила, – вдруг до меня доходит. – Какие еще три?

– Всему свое время, – заканчивает он так разговор и хлопает дверьми.

Глава 13

На следующее утро меня будит горничная. В глаза бьет свет.

– Что? Я хочу спать, – говорю недовольно, сонно щуря глаза. – Закрой шторы и не шуми.

– Господин Артур желает видеть вас к завтраку, – непреклонным тоном произносит Лариса, нависая надо мной дамокловым мечом.

По выражению ее лица понимаю, что лучше бы мне подчиниться. Вчерашнее все еще стоит перед моими глазами, так что я все же встаю, хоть и не хочу, но пятая точка горит, намекая на вчерашнее наказание. Так что выбора нет, и это злит, но я даже не хочу проверять, насколько далеко распространяются его фантазии.

Умываюсь, глядя на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрит мое осунувшееся от отсутствия оргазмов лицо. Во всяком случае, я думаю, что синяки под глазами у меня от отсутствия удовольствия. Такого со мной не случалось… Да никогда! Я всегда получала от мужчин, что хотела, как только научилась ими управлять. Другого ни один не достоин, ведь от них женщинам одни страдания и боль.

Выхожу из спальни и как можно медленнее спускаюсь вниз. Ноги после шлепков подрагивают, а ягодицы горят, вот только вместо дискомфорта я ощущаю, как ткань хлопкового платья натягивается от встопорщившихся сосков.

– Ты долго спускалась. И не надела бюстье, – вижу, как он сглатывает, а взгляд никак от моей прикрытой тканью груди отвести не может.