Его Пленница

Славно, запомнила, к губам ее тянусь, языком провожу, сладкие, мать ее, как шоколад, наверное, остался на губах после кофебрейка, сжимаю ее 5-ую точку, как же я этого хотел, из горла стон, протяжный роняет, собраться пытается, ладошками в грудь уперлась, отмахнуться пытается. Без церемоний в рот влезаю, языком исследую незнакомую территорию, вкусная, сука, сладкая, оторваться не могу, покусываю, губы мягкие, натуральные, каждый дюйм исследую. Стонет, тихо, заводит, если сейчас не остановлюсь оттрахаю к чертям собачим. Отдаляюсь, смотрю в глаза, карие, и ни грамма страха, теперь лишь похоть, до одури хочу, на место ее высаживаю. Она недоумевает. Молчит в тряпочку, конечно, я задаю темп и я же его резко обрываю. Она резко краснеет и опускает голову, теперь ей стыдно за содеянное, она отдалась мне при первой же возможности. До дома молчу, пусть помучается.

– Я свободна…. на сегодня? – спрашивает Ева из Эдема, когда мы заезжаем на территорию дома.

Лишь головой киваю в знак согласия, сегодня больше видеть не желаю, не выдержу… Она резко выскакивает из машины, почти бегом заходит в дом. Я сижу и смотрю ей вслед, понять не могу, что это было, решил же не портить эту игрушку своей похотью, а сам все наоборот сделал.

Глава 6

Камилла

Зачем я к нему полезла на член, целовалась, я же трофей, лишь ставка, больно от этой мысли, очень, что человек меня в карты выиграл, а я еще в добавок хорошим профессионалом оказалась, так он в двойне в выигрыше, только мне отыграться надо, работать буду, отпрошусь на день, и айда к отцу, заставлю за все с полна заплатить, пусть решит эту проблему, не собираюсь всю жизнь на Дмитрия работать, и то бесплатно, отработаю и покеда. Но как же меня к нему тянет, не знаю, что с собой поделать, другому бы пощёчину влепила, между ног дала, а к этому, как мотылек на свет, ни грамма самоуважения, скрывать бесполезно нравиться мне он. Но такие как он таких как я и не замечают, им дочь министра подавай, а лучше президента. Семейные уставы у них, дрянь. Сама себя ругаю за слабость, которой он воспользовался. Но в глубине души я ликую, мне понравился поцелуй, и я бы не прочь повторить его… дьявол… что я несу…

Решаю освежиться в душе, выхожу, а там мой чемодан, наконец, одежда, и нижнее белье, а то хожу, как клоун в комбезе овечки, снимаю с себя полотенце и намазываю свой крем, душистый, ласкаю нежно кожу, возбуждена, даже душ не помог от мыслей о нем избавиться, все еще вкус на губах чувствую, они у него огромные, целовалась бы с ним вечность. Без стука вваливается он, смотрю на него, он что на мысли идет… или он телепат… я голая, быстро кидаюсь за халатом, но все он успел разглядеть.

– Я, прости, не знал, хочешь потом зайду, – стоит и глаза не отводит

– Стучать не учили, босс? – брызгаю ядом

– Мой дом, где хочу там и хожу, не надо голой разгуливать, – ухмыляется

– Как скажешь, что надо? – строго обрываю

Вижу, как в лице поменялся после последних слов, задела я его, и к месту, пусть стучаться научится. Не успеваю завернуть полотенце, как без него остаюсь, стаскивает все с меня, подходит близко, глаза горят.

– Еще раз, ты мне указывать будешь, оттрахаю так жестко, что неделю сидеть не сможешь.

От одного предложения уже бабочки запорхали внизу живота. Ну и заявки у Босса, облизываю пересохшие губы, «оттрахаю сидеть не сможешь», ходячий садомазо, мать его, но сладкий и желанный, слюну сглотнула я громко, даже он услышал, уголок губ зашевелился, не поймешь, улыбается или ухмыляется, странный тип, однако, но мне с ним сейчас терки не к чему, смирной буду, чтоб день для отгула у него выпросить, к отцу потерянному наведаться.

– Как скажете, босс, – опускаю глаза

Вглядывается, подвох ищет, собака, учуял чего, фигушки, я тебе не твои бабы.

– Завтра оденься нормально, на переговоры со мной пойдешь.

Смотрю на него, и врезать мерзавцу хочется.

– Как прикажешь хозяин-барин.

Разворачиваюсь от него к ванной комнате направляюсь, но сильная мужская рука берет меня за шею разворачивает к себе, больно. Смотрит, глазами дырки на мне прожигает.

– Чего? – не выдерживаю я

– Наглая ты, ромашка, смотри у меня без лепестков оставлю, – зло плюнул он

Меня такие вещи еще больше заводят, себя еще хуже хочу вести, несносная стерва «mood on» включаю и поехали, посмотрим кто кого. Е-ху. Он, наверное, не в курсе, что я немножко ку-ку, и властные мужчины моя маленькая слабость. Но об этом т-ш-ш. Это секрет.

– А что наговаривать будешь лепестки отрывая, любит, не любит? – не остаюсь я в долгу

Ему становиться смешно, не сдерживается.

– Камилла, что ж у тебя язык такой проворный, у тебя хоть парень есть или сбежал от наглой длины твоего язычка?

– Есть, еще как есть, любит меня до безумия, телефон вернешь, покажу, – нагло вру я и даже не краснею.