Его покорная невеста (СИ)

Плато оказалось пустым, серое небо гоняло мрачные тучи с бешеной скоростью, хотя ветра я не ощущала. Ощущала другое — чужое присутствие. Оно было слишком явным, непонятным, пугающим и невыносимым. Оно гнало меня прочь, мешая сосредоточиться, зацепиться за тонкую нить, удерживавшую жизнь. Но нити я больше не чувствовала. Как и каких либо признаков жизни.

Я сделала несколько шагов по направлению к мерцающей грани, которая в тусклом сером антураже смотрелась особенно ярко. Почему-то мне казалось, что сейчас она спокойна и… сыта? Будто уже поглотила жизнь и замерла, предвкушая новую.

Я застыла в шаге от нее и попыталась рассмотреть то, что находилось за сияющей пеленой, понимая, что опоздала. Возможно, опоздала уже давно, и пациент ушел за грань гораздо раньше того, как наступила смерть физического тела, от шока, не выдержав боли.

И все же, я протянула руку и, помедлив немного, коснулась ладонью пелены. Ладонь тут же наткнулась на сопротивление. Я почувствовала захват, а после меня едва не утянуло туда. Страх подстегнул силы, я отшатнулась, понимая, что рука все еще в плену захвата. А после я с криком вынырнула в реальность.

Реальность ничем не утешила меня. Тело, секунду назад лежавшее без признаков жизни, резко село на столе и схватило меня рукой за шею, притягивая ближе, к искореженному лицу, которое Горан еще не успел заживить.

— Пошла прочь, если не хочешь оказаться на его месте, — прошипело тело, не открывая рта. Голос шел будто изнутри, в то же время это совершенно не было похоже на обычную человеческую речь. И дело не в словах или языке. А в интонациях и голосе — полностью лишенном эмоций и жизни. Он не угрожал, не запугивал, а предупреждал.

Горан тут же оказался рядом, и, осознав бесполезность избавить мою шею от захвата, воспользовался собственным клинком, чтобы отсечь кисть. Тело, потеряв конечность, упало на стол и замерло, будто только что не проявляло желания меня задушить. В операционной воцарилось тягостное молчание, прерываемое моим хриплым дыханием, вперемешку со всхлипами. Целитель, видимо для надежности, отсек телу голову и, спрятав клинок, оказался рядом со мной.

— Ты в порядке? Он тебе не навредил? — целитель быстро осмотрел мою шею, легонько коснувшись поврежденной кожи, обезболивая, но не исцеляя. След от захвата остался на горле, не желая исчезать, — что это было?

— Предупреждение, — нервно усмехнулась я, — не лезть туда, куда запрещено. За мной наблюдают, и позволяют гулять по грани. Вот только сегодня я покусилась на то, что нашему миру уже не принадлежало.

Меня обволакивал холод, приглушая все эмоции.

— Ты больше никуда не полезешь, — жестко заключил целитель, схватив меня за плечи, и поворачивая к себе лицом, — слышишь? Это опасно, и не стоит твоей жизни.

— Стоит, Горан, — я отстранилась. Хотя в этот момент больше всего на свете хотелось, чтобы меня обняли, прижали к теплому сильному телу, и сказали, что защитят от всего. Но… не тот случай, ни тот мужчина, — в следующий раз я буду действовать разумнее и осторожнее.

Но это не отменяет того, что в следующий раз, ныряя в грань мое сердце будет биться чаще. От страха, неуверенности, от боязни еще раз ощутить на своем теле потустороннее прикосновение и услышать тот голос, пугающий до мурашек.

— Тебе нужен отдых, — не стал со мной спорить целитель, хотя по его взгляду было видно, что он хочет это сделать, — я отвезу тебя домой.

— Домой, — эхом повторила я, тут же представив теплую ванну, мягкую постель, — ты прав. Сегодня я бесполезна.

Меня все еще потряхивало от страха и напряжения, но я осознала это лишь тогда, когда Горан привычно поддержал меня за локоть, увлекая из операционной. Обезглавленное тело оставалось лежать на столе.

— Приберите там, — донесся до меня тихий голос целителя. Он общался с кем-то по внутренней связи, — и держите рот на замке.

И мне было тяжело избавиться от мысли, что чей-то любимый вернется домой в виде обезглавленного, изуродованного тела. Тихий всхлип превратился в рыдания. В кар я забралась, обливаясь слезами.

— Не нужно, Шанти, ты не должна принимать это близко к сердцу. Иначе перегоришь. Ты уже стольким помогла, — шепот Горана, его рука на моем плече дарила тепло и заботу. От этого стало еще невыносимее.

Мы возвращались в замок уже поздней ночью. Навстречу нам неслись военные кары, перевозящие солдат и раненых. На планете царили относительное спокойствие и порядок. Но каждый из нас знал, что там, высоко над нами идет смертельное сражение. Где-то там Алессандро бьется за наши жизни и будущее.

Глаза высохли от слез. Нельзя подаваться эмоциям. Я позволю себе побыть слабой одну ночь, а завтра с новыми силами вернусь в госпиталь.

Я улыбнулась тревожащемуся за меня целителю, давая понять, что в порядке, когда кар сотряс взрыв и мы на бешеной скорости начали падать вниз.

Прода от 24.02.2021, 00:59