Его последний приказ

Сержант оставил боковые двери грузового отсека открытыми, и стоял в проеме по левую руку, позади закрепленного тяжелого болтера, одной рукой схватившись за поручень. За его силуэтом и темной аркой крыла, Ладд мог видеть, как проносится яркий мир. Сначала немного, пока они удалялись на низкой высоте от Левиафанов, вдоль тентового городка и автопарка Осколочных Равнин, развевающихся флагов, забора из мачт воксов, размытых мимолетных деталей. Затем они начали подниматься, направившись на север. Вид снаружи стал цельными белыми просторами самих Равнин, яркой перспективой отраженного света. Валькирия слегка наклонилась, делая широкий разворот с набором высоты, и через дверь по правую руку Ладд мог видеть их крошечную, четкую тень, черный дротик, который преследовал их по яркой поверхности пустыни далеко внизу, мерцая и подпрыгивая, когда искажалась дюнами и гребнями.

— До Монса примерно пятнадцать минут лету, — прокричал сержант.

Гаунт кивнул и проверил свой хронометр. Ладд заметил, что Гаунт возится с ремешком. Часы были Гвардейскими, мощными, изрядно поношенными, но браслет был давно утерян, и его заменил плетеный шнурок, выглядящий как, кожа с соломой.

— Мы можем найти вам новые на складе, сэр, — прокричал Ладд сквозь шум двигателей.

— Все нормально, — отозвался Гаунт. — Они показывали время на Гереоне, и здесь они тоже будут показывать. — Ладд бросил взгляд на Эзру. Со сложенными руками, Нихтгейнец выглядел так, как будто спит. Но за его старыми, поношенными солнечными очками, было невозможно определить. Внезапно у Ладда появилось волнующее чувство, что Эзра, вообще-то, пристально смотрит на него. Он быстро посмотрел в сторону.

Внизу, в ослепляющей белой пустыне, он видел черные точки, темные линии и вихри пыли. Большое число солдат и колонн машин двигались от Осколочных Равнин, чтобы ворваться в битву у Монса. Это было колоссальное предприятие. Ладд сильно удивился, какое препятствие могло потребовать таких усилий. Спаршад Монс был всего лишь одним из восьми степных городов на Анкреон Секстусе, в данный момент штурмуемых армиями Вон Войтца. Изгнанные с равнин и из современных городов Анкреона во время первой фазы освобождения, армии культистов Губительных Сил нашли убежище в древних монолитах, там, где они были сейчас, по сообщениям, делая весьма хорошую работу по сдерживанию Империума.

Прозвучал щелчок вокса, и сержант ловко захлопнул боковые двери и запечатал их. Рев двигателя не уменьшился, но его звук изменился и стал глубже.

— Приближаемся к дыму, — объяснил сержант. Как по сигналу, маленькие окошки на дверях грузового отсека внезапно стали темными от пепельных паров, и Валькирия начала брыкаться и вибрировать. Они летели через обширное поле смога, которое закрывало вид на Спаршад Монс с Осколочных Равнин.

Вибрация уменьшилась, и после, примерно, трех минут, сержант снова открыл боковые двери.

Испарения все еще струились с боков транспортника, но воздух снаружи снова был чистым, а солнечный свет ослепительным.

Валькирия снова начала наклоняться, и Ладд заметил новые детали на земле внизу. Кучи скал, разрушенные каменные плиты, случайные вспышки солнечного света на металле. Гаунт отстегнулся, и встал на ноги, пройдя к двери позади сержанта. Ладд не мог слышать их разговора, но член экипажа указывал на различные вещи снаружи.

Ладд тоже отстегнул свои ремни безопасности, и пошел к ним. Было тяжело сохранять равновесие на трясущейся, наклоненной металлической палубе, чем это показывал Гаунт. Ладд убедился, что он пристегнут к поручню безопасности.

— Спаршад Монс, — сказал ему Гаунт с кивком головы.

Из открытой двери, Ладд впервые увидел Монс. Он ожидал чего-то большого, но это превзошло его ожидания. Монс был огромным: широким, возвышающимся, циклопическим, не столько рукотворным монументом, сколько горной вершиной, прорезанной большими угловатыми ступенями от широких окраин до срезанной верхушки. Камень, из которого он был высечен – не родного для этого пустынного региона, а, фактически, добытого в каменоломнях на низких равнинах в тысячах километрах к западу, и доставленного сюда по неизвестным причинам – мерцал розовым и серым в солнечном свете.

Из брифингов Ладд знал, что Монс был структурой из концентрических стен, восходящих к пику. Стены, в сотни метров в высоту и монументально толстые, были окружены так называемыми отсеками, значительными участками диких мест, открытыми небу. По какому-то капризу климата и топографии, эти отсеки –

некоторые были размерами двадцать километров на десять – поддерживали целые экосистемы растений и животных, насыщались неизвестно откуда бравшимися подземными водными источниками, не обращая внимания на пустыни снаружи. Отсеки по окружности были связаны по цепочке, соединенные друг с другом гигантскими внутренними вратами, и Имперские захватчики обнаружили и озадачились тем, что экосистема и местность одного отсека могла дико отличаться от местности непосредственного соседа.