Его повесили на площади Победы. Архивная драма

Став канцлером, Гитлер назначил министром внутренних дел своего старого знакомого — доктора права Вильгельма Фрика. Тот сразу заявил: большинство судей и юристов в Берлине — евреи, подразумевая, что с этим надо что-то делать. Ну, большинство не большинство, а все неарийцы немедленно были изгнаны из Верховного апелляционного суда Пруссии ворвавшимися туда штурмовиками. Референдарий этого суда, молодой юрист Себастьян Хафнер оставил воспоминания об одном из эпизодов этого вторжения. О том, как один из адвокатов-евреев «взъерепенился — и был жестоко избит. Я узнал, кто был этот адвокат: фронтовик, пять раз раненный, потерявший глаз, он дослужился до чина капитана, наверное, он на свою беду повел себя как в былые времена, когда ему случалось вправлять мозги зарвавшейся солдатне».

И все же первые два года после прихода к власти нацисты в основном преследовали коммунистов и либералов. Когда с ними покончили, в 1935 году принялись за евреев.

Министром юстиции стал адвокат Гитлера, доктор права Ганс Франк (в будущем — «польский мясник», гауляйтер Польши). «Фундамент всех основных законов, — вещал он, — это национал-социалистическая идеология и в особенности ее истолкование в партийной программе и речах фюрера».

Со временем полиция переняла методы штурмовиков. По словам Штреккенбаха, «с 1933 года нельзя было прибегать к вымогательству показаний посредством жестокого обращения, поэтому часто следствие не имело успеха». С 1935 года стало можно. «Обычно из Берлина разрешали применение 25 палочных ударов, но с разрешения врача». Штреккенбах такую «законность» одобрял и боролся за нее. Вскоре и законы подоспели, позволявшие творить легальный произвол.

«С приходом Гитлера к власти значительно упростилось судопроизводство, перестала вмешиваться печать, — писал Штреккенбах в своих показаниях. — Был издан чрезвычайный закон „Об охране народа и государства“, по которому лица, заподозренные в антифашистской деятельности, без суда направлялись в концлагеря. Это в значительной степени облегчило деятельность политической полиции. Разрешены перлюстрация почты, ночные обыски, подслушивание телефонных переговоров, так называемые защитные аресты без суда».

Словом, вновь все как у Бертольта Брехта: «Вот судьи, вот прокуроры. Ими командуют воры: законно лишь то, что Германии впрок. И судьи толкуют и ладят, пока весь народ не засадят за проволоку, под замок».

Глава 3 На службе у Крысолова

Как Вы оцениваете собственную роль при захвате Гитлером власти в Германии?

— Как можно видеть из моих предыдущих показаний, я играл важную роль во время захвата Гитлером власти. Я могу добавить еще, что из 50 тысяч эсэсовцев на момент 30 января 1933 года (день, когда Гитлер стал канцлером) я подготовил в Германии 7 тысяч членов СС, то есть примерно 14 %. Кроме того, с момента захвата власти Гитлером я подготовил еще 20 тысяч эсэсовцев и перед самой войной два батальона СС для ведения боевых действий.

Такие показания давал Еккельн на допросе у следователя 13 декабря 1945 года. На суде Еккельн на эту тему высказался иначе: «Я особой роли в захвате власти не играл». Вряд ли на следствии он топил себя по собственной инициативе, вероятно, в протоколе эти слова записаны под диктовку следователя. Чуть позже Цветаев перенес их в обвинительное заключение по делу, утвержденное главным военным прокурором Красной армии Афанасьевым 23 января 1946 года. Обвиняемый Еккельн назван в нем «приближенным Гитлера и Гиммлера, сыгравшим в свое время видную роль в захвате власти в Германии Гитлером».

Вероятно, с самого начала следствия из него хотели сделать большую фигуру, чем он был на самом деле, но в какой-то момент остановились. В материалах дела остались следы. «Еккельн являлся правой рукой Гитлера и Гиммлера и в 1933 году в момент прихода Гитлера к власти был даже его личным телохранителем» (из протокола допроса военнопленного летчика Петера Плетта 22 октября 1945 года). «Насколько я помню, — рассказывал на допросе свидетель, — в 1923 году Еккельн являлся активным участником расстрела революционеров в городе Мюнхен, где за подавление и жестокую расправу с революционерами был награжден Орденом Крови». Тут перепутано буквально все — то ли допрашиваемым (ему самому в 1923 году было пять лет), то ли вложившим эти слова ему в уста опером (пленный немецкий летчик был допрошен начальником оперотдела лагеря НКВД № 296 Дмитриевым). В том году в Мюнхене не было никакой революции, а был устроенный сторонниками Гитлера «Пивной путч», упомянутым орденом Гитлер впоследствии награждал его участников.

Чувство такта

— С Гитлером я познакомился летом 1931 года в Коричневом доме (Коричневый дом был штабом национал-социалистической партии. — Л.С.). Гиммлер представил меня Гитлеру, перед тем как назначить на должность руководителя СС в Ганновере.

— Были ли у Вас позже встречи с Гитлером?