Его повесили на площади Победы. Архивная драма

Начиная с июля 1938 года в каждом из заведений «Лебенсборна» три раза в неделю для будущих матерей проводились политзанятия. Они слушали записи речей партийных руководителей, читали вслух главы из «Майн кампф», делали доклады по темам, предложенным эсэсовскими офицерами. Для многих девушек подобное времяпрепровождение едва ли могло представлять большой интерес. Но сверху спускались специальные программы: совместные чаепития, прослушивание выступлений фюрера по радио, народные песни, речи Геббельса; требовали от директоров регулярных отчетов. Матери расово полноценных детей должны иметь расовое, национал-социалистическое мировоззрение.

На стене висел портрет матери Гитлера, «самой прекрасной из всех немецких матерей». Патриотичные немецкие матери отмечали день ее рождения (12 августа) по особо торжественному ритуалу. В большом почете была еще одна женщина-мать — Магда Геббельс, жена и ближайшая сотрудница супруга по Министерству пропаганды. Всех своих шестерых детей она приказала убить перед тем, как покончить с собой в бункере вместе с фюрером[2].

Ренату, как и других детей «Лебенсборна», не крестили. Там существовал особый ритуал наречения именем, проводившийся офицером СС перед своеобразным алтарем, украшенным факелами, свастикой, флагами и портретом Гитлера. Называли детей именами, как правило, древнегерманского происхождения, подчеркивающего арийскую кровь. Мать Ренаты от имени новорожденной дала клятву верности фюреру и рейху. Как она вспоминает, рядом с Ренатой лежал эсэсовский меч размером больше ребенка. Сохранились лебенсборнская брошь и документ с эсэсовской эмблемой и рунической надписью: «Каждая мать хорошей крови вносит священный вклад в наше дело».

Половина матерей оставляла здесь своих детей. Считалось, что они жертвуют их фюреру. Потом они попадали в приемные семьи — в качестве «подарка от фюрера». «Лебенсборн» гарантировал анонимность этого решения.

Впрочем, нередко в «Лебенсборн» приходили рожать жены эсэсовцев, используя программу как возможность попасть в комфортабельные родильные дома, проводя там всего лишь несколько дней. Эта практика стала популярной в годы войны — устроиться в «Лебенсборн» считалось большой удачей. Но в первые годы существования «Лебенсборна» эсэсовские жены опасались там появляться, дабы не быть заподозренными в принадлежности к матерям-одиночкам.

Жены офицеров СС претендовали на особое обхождение, часто требовали освободить их от работ по дому, предоставить персональную палату. Словом, никак не желали «уравниваться» с матерями-одиночками вопреки национал-социалистской идее о «народной общности». Руководитель программы Грегор Эбнер ответил на жалобу жены оберфюрера СС Дойшля, что не потерпит никаких привилегированных рожениц, даже если они являются женами высокопоставленных эсэсовцев. Его смелость объяснялась тем, что он еще до руководства первым домом «Лебенсборна» в Штайнхёринге был до 1933 года семейным врачом Гиммлера. На этот пост назначали только проверенных людей — впоследствии Эбнера сменил Макс Зольман, ветеран партии и участник «пивного путча» 1923 года[3].

Всего в немецких домах «Лебенсборна» по состоянию на 31 декабря 1939 года был рожден 1371 ребенок. Эбнер настаивал на том, чтобы такие дети в первую очередь передавались бездетным эсэсовским семьям. Они уже получили в свое время разрешение от рейхсфюрера СС на вступление в брак, теперь они должны были получить разрешение на усыновление ребенка. Он считал оправданным подвигать «эсэсовские пары на подобные жертвы… раз им отказано в радости рождения собственных детей, то по крайней мере они смогут за несколько лет провести бесценную воспитательную работу на пользу подрастающего поколения нашего народа».

Вообще-то офицеры СС не стремились воплощать в жизнь идеи рейхсфюрера. Летом 1938 года Гиммлер выбрал 10 офицеров СС, которые в течение трех месяцев должны были усыновить детей из «Лебенсборна». Девять из десяти отказались выполнить приказ и сразу же подали рапорт об увольнении из СС. В 1939 году в среднем на одну рядовую эсэсовскую семью приходилось 1,1 ребенка, на семьи руководителей СС — 1,5.

Рената некоторое время с матерью, а потом до конца войны одна жила в доме «Лебенсборна». Вряд ли Еккельн хотел, чтобы его жена узнала, что у него есть внебрачный ребенок. Тем более что Рената появилась на свет почти одновременно с очередным его сыном.

Глава 7 «Окончательное решение»

«5 мая 1941 года я был вызван к Гиммлеру. Рейхсфюрер СС приказал мне выйти в отпуск, который длился до начала войны с Советским Союзом. Гиммлер сказал мне тогда, что скоро начнется война против Советского Союза и мне будет поручено очень важное задание».