Его прекрасные жены

Боуи снял шляпу и взъерошил волосы. Рози видела, что ему неловко, но не винила его. Кое-какие вещи непросто обсуждать. У нее самой пылали щеки. Наклонившись вперед, она уставилась на большие пальцы ног, которые торчали из воды. Поскольку Боуи молчал, Рози поняла, что он решил оставить все как есть. Проклятие!

Она еще ниже склонила голову.

— Я пытаюсь объяснить, что хочу заняться с тобой любовью. — Сказать такое мужчине было так унизительно, что ей хотелось умереть.

— Мне очень жаль, Рози, — отозвался Боуи, — но мы больше не можем заниматься любовью.

Внутри у нее все замерло, словно превратилось в камень. Причина казалась очевидной, но она должна была спросить. Ее голос прозвучал пронзительно и как будто издалека:

— Тебе не понравилось, да? Ты больше не хочешь меня?

Протянув руку, Боуи вцепился в ее подбородок и поднял ее лицо. Глаза его сверкали.

— Я хочу тебя каждую проклятую минуту. Я не сплю, вспоминая, как ты двигалась и лежала подо мной. Я никогда не забуду ту ночь, Рози. — Его голос звучал глухо и напряженно. Он посмотрел ей в глаза. — Сколько бы ни прожил на свете.

Рози перевела дух, и сердце ее воспарило от этого признания.

— Почему же тогда мы не можем снова заняться этим?

Боуи потер ладонью подбородок.

— На то есть причины.

— Какие? — Иногда он вот так замирал, словно обращая свой взор внутрь и глядя на что-то неведомое Рози. В такие моменты Боуи казался ей таким же чужим, как в тот день, когда она впервые увидела его. — Ответь, Боуи, я должна знать.

— Я не могу сказать тебе всего.

— Скажи что можешь.

Он посмотрел на нее.

— В ту ночь, в амбаре… ты была трезвой. Извини, но пьяная женщина не вызывает и тени желания.

— Я почти не пью с тех пор! И трезвая сейчас.

— Это правда, ты не валяешься теперь пьяная, и я рад этому. Но не проходит дня, чтобы ты не пропустила несколько стаканчиков.

— Совсем маленьких!

— Может, ты и не пьяная, но трезвой тебя тоже не назовешь.

— Подожди. — Рози нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что не можешь трахнуть женщину, от которой разит виски? Это что, ультиматум? — Не получив ответа, она села и уставилась на него.

— Я не прошу тебя бросить пить. У меня нет на это права.

— Как бы не так! Ты совершенно определенно заявляешь, что либо выпивка, либо траханье, но не то и другое вместе!

— Ты предпочитаешь напиваться до бесчувствия, и я не собираюсь лишать тебя права выбора. — Боуи встал и зашлепал по воде к берегу.

— Да я ни разу не отключалась вот уже больше месяца! — возмущенно закричала Рози. — Когда в последний раз ты был в городе и выкупал меня из тюрьмы?

Выйдя из воды, Боуи нагнулся за ботинками, затем посмотрел на нее.

— Если ты хочешь допиться до смерти, прекрасно. Это твой выбор. Если я хочу заниматься любовью с женщиной, которая будет помнить об этом утром, — это мой выбор.

Кипя от негодования, Рози проводила его взглядом до кухонной двери, потом откинулась головой на камни и уставилась на звезды.

Любить мужчину чертовски трудно, впрочем, еще тяжелее с ним жить. Любовь связывает женщину по рукам и ногам и толкает на несвойственные ей поступки. Любовь размывает ее принципы и делает беззащитной перед любой дурацкой прихотью мужчины.

Муж или виски! Что за дьявольский и чертовски несправедливый выбор! Мысль о том, что ей никогда больше не придется лежать в объятиях Боуи, разрывала душу Рози ничуть не меньше, чем сознание необходимости навсегда отказаться от того единственного, что приносило облегчение и покой.

На виски всегда можно положиться. Бутылка виски уносила Рози в неведомые дали, туда, где не было памяти, боли и тревоги. Она совершенно точно знала, что может спиртное, а что нет.

. Но довериться мужчине? Поверить в призрак счастья? Это значило ступить на неизведанную территорию, почти как броситься в пропасть.

По ее мнению, Боуи не имел никакого права выдвигать подобное требование. Рози встала и стряхнула воду с волос. Она подружилась с бутылкой намного раньше, чем встретила Боуи Стоуна.

— Пропади ты пропадом! — Ее глаза сверкнули от ярости, но она точно не знала, клянет Боуи за ультиматум или за то, что он занимался с ней любовью.

На пути домой Рози по обыкновению остановилась возле могилы Блевинза и пнула ногой гранитный памятник. Если бы ей удалось отомстить ублюдку при жизни, тогда, возможно, не пришлось бы утешаться бутылкой виски. Тогда, возможно, она не была бы отравлена страхом и безумной идеей превзойти его.

— Я тебя больше не боюсь! — прошипела Рози сквозь зубы, почти веря в это, и плюнула на надгробный камень. — Ты провалился как фермер, провалился как муж, провалился как отчим! Ты был гнилой, подлый, насквозь трухлявый. Я не такая никчемная, как ты утверждал, и не уродливая. Есть мужчина, который желает меня!

Однако муж не желал ее такой, какой она была. Он требовал, чтобы Рози изменилась, и самым коренным образом. Боуи хотел, чтобы она отказалась от единственного укрытия, за которым ей удавалось спрятаться от жестокости мира. Ему недостаточно, чтобы Рози пила меньше. Нет, он настаивал, чтобы она бросила пить вообще.

Эта мысль испугала ее до полусмерти.