Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)

Ничего не скажешь, хороший набор для добропорядочного джентльмена, решившего прогуляться вечерними улочками окутанного туманом города. Я аккуратно разложил инструменты по карманам пальто и отправился прямиком по указанному адресу. Холмс сидел за небольшим круглым столиком у входа в этот ярко освещенный итальянский ресторан.

– Вы успели поесть перед выходом? Тогда выпейте со мной кофе с кюрасо. Здесь угощают сигарами, попробуйте, они не так отвратительны, как можно было бы ожидать. Принесли то, что я просил?

– Все здесь, у меня в пальто.

– Превосходно. Позвольте, я вкратце опишу вам, чем занимался в это время и для чего мне нужна ваша помощь. Итак, мы знаем, что тело молодого человека положили на крышу поезда. Это стало понятно после того, как я установил, что он не выпал из вагона, а упал с крыши.

– А что, если его сбросили с какого-нибудь моста?

– Это исключено. Если вы внимательно осмотрите крыши вагонов, то увидите, что они немного закруглены и не имеют ограждения. Так что мы можем уверенно заявить: тело Кадогена Вэста туда положили.

– Как же его туда затащили?

– Вот этот вопрос и не давал мне покоя. Есть только один способ это сделать. Вы знаете, что в Вест-Энде в некоторых местах подземка выходит из туннеля. Я припоминаю, что, когда мне как-то раз довелось проехаться на метро, я видел прямо у себя над головой окна домов. Далее, предположим, что поезд остановился под одним из таких окон. Трудно будет переложить из него тело на крышу вагона?

– По-моему, это совершенно неправдоподобно.

– Тут нужно вспомнить старую аксиому: когда все остальные версии отпадают, та, что остается, и является истинной, какой бы невероятной она ни казалась. В данном случае все остальные версии отпали. Обнаружив, что крупный иностранный шпион, который только что покинул Лондон, жил на улице, дома которой примыкают к линии подземки, я так обрадовался, что даже несколько удивил вас своей неожиданной веселостью.

– А, так вот в чем дело!

– Да, именно в этом. Внимание мое привлек мистер Гуго Оберштейн, проживавший по адресу Колфилд-Гарденс, 13, Кенсингтон. Первым делом я отправился на станцию «Глостерроуд», где очень любезный представитель метрополитена прошелся со мной по путям, и с его помощью я не только выяснил, что окна черной лестницы дома на Колфилд-Гарденс выходят прямо на линию, но и получил гораздо более важную информацию о том, что из-за пересечения с другой более крупной железнодорожной веткой именно в этом месте поезда метро часто останавливаются на несколько минут.

– Изумительно, Холмс! Поздравляю вас!

– Не спешите, Ватсон. Это большой шаг вперед, но до окончания дела еще очень далеко. Далее, насмотревшись на задворки Колфилд-Гарденс, я отправился обследовать фасад и убедился, что птичка действительно упорхнула из гнездышка. Это дом внушительных размеров, верхние комнаты в нем, насколько я могу судить, не меблированы. Оберштейн жил там с единственным слугой, который, скорее всего, был его сообщником. Нельзя забывать, что Оберштейн уехал на континент, чтобы сбыть с рук добычу. Это вовсе не побег, потому что у него не было причин опасаться обыска у себя дома. Думаю, что мысль о том, что к нему влезут обычные домушники, ему и вовсе не приходила в голову. А это как раз то, чем мы с вами займемся.

– А что, нельзя получить ордер и сделать все официально?

– При таких уликах – вряд ли.

– И что нам это даст?

– Если повезет, найдем какие-нибудь его письма.

– Холмс, мне это не нравится.

– Дорогой друг, вы останетесь на улице и будете караулить. Всю «преступную» часть я беру на себя. Не время сейчас думать о мелочах. Вспомните записку Майкрофта, морское министерство, правительство, ту персону, которая ожидает новостей. Мы обязаны пойти на такой шаг.

В ответ я решительно поднялся из-за стола.

– Вы правы, Холмс. Мы обязаны сделать это.

Он вскочил и крепко пожал мне руку.

– Я знал, что могу на вас положиться, – сказал мой друг, и мне на секунду почудилось, что его глаза засветились каким-то добрым светом, которого я никогда раньше не замечал. Но в следующий миг к нему вернулись его обычное деловитое спокойствие и самоуверенность. – Его дом почти в полумиле отсюда, но время у нас есть, поэтому давайте прогуляемся, – сказал он. – Только, умоляю вас, не уроните инструменты. Если вы вызовете подозрение и вас арестуют, это станет крайне неприятным осложнением.

Колфилд-Гарденс была одной из тех улочек, образованных домами с украшенными колоннами фасадами и портиками, которые столь характерны для лондонского Вест-Энда застройки середины Викторианской эпохи. В соседнем с тринадцатым доме, похоже, проходил какой-то детский праздник: ночную тишину нарушал доносящийся из него приглушенный шум веселых юных голосов и бренчание фортепиано. Туман все еще не рассеялся, его гостеприимные объятия позволяли нам оставаться незамеченными. Холмс зажег свой фонарик и направил его на массивную дверь.