Его пульс

Новый год прошел так, что даже моргнуть не успел, мы провели его дома и, соответственно, по-домашнему — в обычных пижамах у камина перед ёлкой, которую украшали от силы минут 20 всем тем, что нашли дома. Никто не думал о реальной подготовке, но я смело заявляю, что это лучшая ёлка в моей жизни.

Пусть и звал Андрей к себе, но обоим было не до того. Да и не хотелось куда-то идти, хотелось остаться с Аней и впитывать ее присутствие, ловить едва заметные улыбки, что с каждым разом становились все увереннее, шептать нелепые пошлости на ухо. И так же страстно любить ее на каждой поверхности нашего дома, раскрывая свою девочку с новой стороны, оголяя ранее неизведанные грани ее личности.

— С Новым годом, мое самое главное сокровище, — прошептал, уткнувшись губами в самые манящие уста.

— С Новым годом, мое все, — крепко-крепко обняла и опять всплакнула. — Ты не подумай, я от счастья, что ты у меня есть, — я бережно провел пальцем по щеке, стирая любимые напоминая о печали.

— Подарки можно открывать, как думаешь? — прищурился и потянулся за коробками под ёлкой. Плавно перевел тему грусти.

Огоньки всюду развешанных гирлянд мягким светом касались лиц, создавая сказочное настроение. Уют. Чувство наполненности.

— Конечно, — расхрабрилась и сдержанно улыбнулась, облокачиваясь спиной на диван. Загадочно рассматривала меня с ног до головы, когда я протянул ей среднего размера прямоугольную коробочку.

— Надеюсь, это не деньги, — уже уверенней улыбнулась, а я мысленно выдохнул — все чаще шутила.

А открыв коробку, она засветилась ярче, чем Сириус. Прикрыла рот руками и сорвалась с места, повалив меня на диван.

— Это Рим, как ты узнал, что это моя мечта? — открытая и такая моя улыбка наконец-то украсила нежные черты лица.

— Я же твой сталкер, забыла? Всегда очень внимательно слушал любую информацию о тебе, — проговорил и поцеловал Аню в лоб. — Где мой подарок?

Она засмеялась и побежала в комнату, а спустя пару минут довольная выбежала ко мне, пряча что-то очень маленькое за спиной.

— Я знаю, что у тебя все есть. И это вдвойне сложнее — выбрать то, что тебе будет нужно. Но я хотела, чтобы у тебя было то, что будет напоминать обо мне всегда, пусть это будет оберегом, — я открыл коробку и увидел крестик на мощной серебряной цепи. — Ты главное береги себя и носи его, так мне будет спокойнее.

Я с трудом проглотил вязкую слюну и, не раздумывая, надел подарок, приятно холодивший кожу.

— Спасибо.

* * *

Никогда ещё раннее пробуждение не вызывало стол ко положительных эмоций.

— Тебе чай? — уткнулся в яремную венку и слегла провел языком, жадно ловя рваный вздох своей девочки.

Аня выгнулась, утыкаясь мне в пах, на что я немедленно отреагировал влажным поцелуем в скулу.

— Борь, ты же по делам собирался? М? — качнула бедрами, нсаживаясь на бугор в штанах. Да, знай наших.

— Вот сделаю тебе чай и поеду, — сжал напоследок потяжелевшую грудь, и в душе порадовался, что Аня по чуть-чуть приходила в себя, больше ела, меньше плакала. Да, кошмары оставались, однако мы несмотря ни на что просыпались и вместе проходили снова и снова один и тот же сценарий «дыши глубоко и смотри на меня».

Приготовил чай и сжав напоследок в крепких объятиях, уехал к Бродяге «для разговора», как он сказал, но думаю, мне просто должны были обозначить новые условия. За окном валил снег, да такой, что Одессе и не думалось и не гадалось подобное лицезреть этой зимой. Передние колеса засасывало в нерасчищенные заносы на дороге, но машина справлялась с нагрузкой.

Улыбаясь без причины, потянулся к бардачку, выудил оттуда коробочку, и вновь бегло осмотрел кольцо. Подойдёт. Я три раза замерял во сне ее палец нитью.

Положил во внутренний карман, чтобы вновь не забыть спрятать, когда вдруг навстречу выскочил спорткар, и я резко дёрнул руль. Что точно нельзя было делать при такой скользкой дороге.

Машину откинуло вбок и закрутило на неочищенной трассе за городом. Я пытался выйти из заноса, но удар сбоку нарушил все планы. Сознание померкло, а противный и до боли знакомый металлический привкус наполнил рот.

Глава 31

Я выпала из жизни, пока вновь и вновь прокручивала события годичной давности, стоя у железных шкафчиков. И сегодняшние слова. Смешалось все.

«Не гробь себя».

«Не делай этого».

Как в замедленной съемке. Радости, печали, взлеты и падения. Как много пережила и как много еще предстоит. В сердце больно впивалась очередная игла, насквозь прошлась по телу. Как же больно смотреть в родные глаза и не сметь подойти и обнять, как раньше. Не коснуться губами отросшей щетины, не впиться носом в яремную вену, жадно вдыхая мускусный запах, навсегда отпечатавшийся в моих легких.

Увидела его и снова медленно умирала. Особенно от сказанных невпопад слов. Разве так бывает, что человек может одной лишь фразой заставить меня ненавидеть саму себя еще больше? Как будто мало и того, что есть.

— Ань, ты в порядке? — в последний раз больно зажмурилась и наконец привела в порядок сбившееся дыхание как раз в тот момент, когда моего плеча коснулись.