Оливия улыбчиво положила письмо обратно в конверт. Она поспешила спрятать его в сундук с вещами от чужих глаз. Запрятав письмо на дне деревянного ящика, Оливия присела обратно за стол. Чувство радости за лучшую подругу отвлекло ее от собственных проблем. Тихоня Сара, вот надо же! Кто бы мог подумать! Счастливый смех Оливии прокатился эхом по хрустальной вазе на столе, что та звякнула.
Оливия приготовила листок и чернила с пером для ответа. Она описала здешнюю красоту земли, какие мероприятия проходили в доме. Оливия рассказала, что Шарлотта неустанно пытается привлечь внимание Саймона к себе. Она тяжело вздохнула, а глаза снова стали влажными.
«Саймон» - бесшумно произнесла она в пустоту.
Оливия не стала рассказывать о произошедшем с Саймоном. Она не хотела омрачать счастье подруги переживаниями за себя и свою судьбу. Она решила, что рассказать лично будет куда лучше, да и писать об их ссоре как-то не было желания.
Оливии взгрустнулось, грудь сдавило. Она откинулась назад, вертя перо в своих руках. Саймон не понимает ее. Он никогда не понимал, как ценны для нее некоторые вещи. И то, чего Оливия хочет, тоже обесценилось в его глазах.
«Но он говорил, что любит меня» - подсказывал навязчиво ей голосок в голове, будто спустился ангел-хранитель Саймона.
Если любовь Саймона была бы истинна, то он отнесся бы к ней с пониманием и дал свободу. Она хочет чего-то добиться сама, а не потому что она вышла за кого-то замуж и получила от этого привилегии или потому что родилась дочерью графа. Неужели Оливия не способна на большее, чем просто сказать мужчине «да», и все препятствия, и проблемы в миг исчезнут по взмаху герцогской руки? Если она бросит свое дело, Оливия так и не узнает, стоит ли она чего-то. А если нет, то она ничуть не лучше тех дурочек, которые бегают за богатыми женихами, кокетливо и навязчиво хлопая глазками, только бы в этом сезоне ее заметили.
Оливия знала это, потому что сама долгое время притворялась таковой. И, когда каждый из женихов обнажал свою сущность, как с дерева слезает стружка, и показывал свое истинное лицо, она переставала притворяться кокетливой и глуповидной девицей. Оливия не скрывает, кто она есть, не скрывает свой характер и любимые увлечения, свой ум в конце концов. Но если Оливия обретет успех, то сможет гордо и презренно смотреть на каждого в свете, кто сомневался в ней. Она сможет не бояться быть собой. В этом залог ее счастья.
«А как же Саймон?»