Его счастье (СИ)

«Дочь графа прячется в кустах. Представляю, как все посмеются, если кто-то наткнется на меня».

И даже Саймон бы посмеялся?

Прошлым вечером Саймон дал волю своей страсти. Его поцелуи и прикосновения чуть не свели ее с ума в экстазе. Оливия знала, что произошло бы, не остановись Саймон. Благодаря медицинской литературе в ее доме она была знакома с физиологией мужчины и женщины. Она знала, что после предварительных ласок начинается соитие обоих полов. Имея светские девушки хотя бы немного тяги к книгам, они бы нашли понимание, что происходит между мужем и женой в брачную ночь и не убегали бы под звездами в родительский дом с жалобами на супруга. Такие события одно время были не редкостью в Англии. Несомненно, Саймон хотел Оливию. Однако для нее это было удивительно.

Ей всегда думалось, что она с ее фигурой не способна заставить мужчину желать ее поистине как женщину. Для нынешних идеалов, таких, как Шарлотта Уоррен, она выглядела так: нечто крупное, с длинными волосами цвета грязи и выделяющимся тазом. Оливия считала, что именно поэтому никогда не становилась предметом обожания у противоположного пола.

Когда Саймон поцеловал ее в губы, чувственно спускаясь к шее, у Оливии подкашивались ноги. Она не знала, на чьей стороне был перевес: изумления или наслаждения. Когда он схватил ее за ягодицы, она ощутила легкое приятное чувство внизу живота. Еще ниже возникла неведомая пульсация… Оливия, сморщив лоб, остановила поток своих воспоминаний. Что было − то прошло. Надо забыть обо всем и не совершать те же ошибки, иначе снова случится что-то непоправимое.

Группа людей потихоньку удалялась от цветочного куста. Когда они ушли, она с облегчением выдохнула. Подумать только, Оливия пряталась за кустом, словно маленькая нашкодившая девчонка! Поняв, что она все еще здесь сидит, как приклеенная, Оливия встала. И встала с трудом, потому что затекшие ноги онемели и пустили волну неприятных мурашек. Она не могла ощутить свои непослушные ступни. Оливия поставила руки в боки. Что ж, придется стоять и ждать здесь словно столб. В какой-то момент она хотела вскрикнуть от противного зуда, но, благо, сдержалась. Это называется «ознакомилась с местностью» − посмеивалась она над собой. Обратив свой взор на сад, она увидела там женщину с юношей.

Предположительно, это были слуги. Обнаружив на горизонте Оливию, парень оглянулся по сторонам и убежал за дом. Женщина не спускала с нее глаз, как видно, хотела ей что-то сказать. Итак, готовы ли ее ноги? Немного хромая, Оливия шла с выпрямленной спиной. Дама, поклонившись, посмотрела на ее ковыляющие ноги.

− О боже, миледи! – изумилась она, кинувшись помогать. – Что с вашей ногой?

− Все в порядке, не беспокойтесь. Это временно. Так уж вышло, что они немножко онемели. – В качестве доказательства она приправила смешком. – Вы работаете в этом доме, не так ли?

− Вот уже тридцать лет, как служу его светлости. Благое дело − работать на такого человека, как он. Это место для меня воспринимается уже как дом. Не могу представить себя где-то в другом месте. Я экономка, миледи, Изабель Рутнер. – Она присела в поклоне.

Оливия представилась в ответ. Эта женщина рассказывала о своем хозяине с такой эмпатией, с таким восторгом упоминала она его имя. Оливия была невольно заинтригована: Саймон что, кормит ее медом, раз она так сладко о нем высказывалась?

− Должно быть, его светлость выделяет вам достаточно жалованья, раз вы говорите о нем с большим восхищением и симпатией.

Изабель предложила присесть ей на лавочку. Ноги Оливии почти восстановились, и она испытала легкость. Ее спутница присела на колени, чтобы срезать цветы.

− Герцог Лендский выделяет не просто достаточного жалованья, дорогая, − продолжала экономка, – он платит больше, чем обычно положено. Да-а−а, он просто прелесть! Периодически его светлость выделяет какое-то продовольствие крестьянским семьям и особенно разные вкусности для бедных детей. Хотя вдовствующая герцогиня претит подобным решениям.

Оливия слушала и проглатывала каждое слово. И вроде все правильно… но ей не верилось. Не укладывалось в голове то, что они говорили об одном и том же человеке. Высокомерный, самоуверенный Саймон и щедрый заботливый герцог Лендский. Не может быть. И все же она не могла оторвать свои уши от рассказов этой дамы. Оливия жаждала знать больше, поэтому сидела смирно, позволив языку Изабель свободно развязываться.

− Его светлость очень по-доброму относится к своим рабочим. Знаете, как это бывает… Но он считается с ними… с нами. Он не выказывает свое неуважение и пренебрежение к людям, которые ниже него по статусу. Мне кажется, его светлость ценит труд простых людей. Но, как и у всех смертных, у него есть и недостатки. Например, он может стать вдруг резким и отстраненным, если на то есть причина. − Изабель вдруг смутилась. − Ой, что-то я непростительно разговорилась. Вообще я не такая болтушка, как вы могли подумать. Просто, когда беседы касаются моего маль… то есть лорда Лендского, я не могу оставаться равнодушной.