Его сезонная «жена»

— Вот тебя-то, лапусик, я и ищу! — воскликнула девушка в коротком черном платьице, держащееся на тельце, только на «честном слове». Голые плечи девицы привлекали взгляд к туго перетянутой груди.

— Обозналась? Ничего, бывает, — Савицкий сухо ответ от себя ее пальчики, поглаживающие шерсть свитера, который вязала любимая жена Тонечка. Голубые глаза потемнели от скрытого гнева, став похожими на глубокие вечерние сумерки. У него в горле запершило от едкого запаха духов эскортницы. Он отвел голову, чтобы хоть как-то снизить концентрацию вони.

— Ты из «этих» что ли? — решила оправдать свое поражение соблазнительница, манерно вздохнув силиконом.

Щелкнуть бы ее по носу, но что взять с тупой соски? Эдик даже ставку сделал, что сейчас у нее все выпрыгнет из лифа и хохотнул, когда одни сосок вылез «подышать». Девка не стушевалась, и запихала сиську обратно. Облизнув полные губы, как будто ее неделю не кормили, стала посматривать по сторонам, в поиске новой «добычи».

— Хочешь заработать? — Савицкий сделал руки в карманы и очень мило наклонил голову на бок. — Пятьдесят тысяч. И делать особо ничего не нужно… — его голос тек патокой в нужное русло.

— Ну, я не зна-а-аю, — давай набивать себе цену эскортница, накручивая на пальчик прямые русые волосы, прицениваясь к его дорогим наручным часам.

***

Худенькая девушка в длинной юбке и платке на голове перевернула щипцами шипящие куски мяса. Бросила сверху по щепотке специй на каждый стейк и прикрыла большой стеклянной крышкой, оставив говядину томиться на несколько минут. Рядом на плите булькало варево из овощей и красной фасоли.

Эдик сглотнул слюну.

Он тихо вошел и присел за дубовый стол. Облокотившись, опустив подбородок на скрещенные кисти рук, стал наблюдать за кухаркой. Брюнетка не замечала его, полностью отрешившись от всего земного в своем кулинарном мире. Она что-то напевала на другом языке, шинкуя клубнику для десерта и скидывая кусочки в большую миску к персикам и грушам. На доске у нее готовое раскатанное слоеное тесто для фруктового пирога.

Эдик поискал глазами чайник и встал, чтобы налить себе кипятка. Нашел завалявшийся пакетик чая и дергая за ниточку, продолжал за ней наблюдать. Девушка, будто очнулась от грез. Вытаращив и без того большие смородиновые глаза, махала длинными ресницами.

— Есть заваренный чай, — осмелела, вдруг, и подошла к нему вплотную.

Пахла она чем-то невероятно приятным, всем сразу — ванилью и перцем. Вытянув у него из рук чашку, вылила все содержимое в раковину. Выудив, выбросила пакетик в мусорку. Ополоснула посудину под краном и плавно перешла к большому глиняному кувшину. Налила из него свое «зелье». Немного поразмыслив, сделала первый глоток сама, показывая, что ничего запретного в отварах трав там нет и протянула ему.

— Спасибо, — сказал Эд, и сел обратно за стол, поставив чашку перед собой.

— Кушать хотите? — у нее вышло с небольшим акцентом.

— Не откажусь, — кивнул Эдуард и посмотрел на сковороду с мясом.

Девушка показала белые зубы в легкой улыбке. Взяв большую плоскую тарелку, положила ему стейк, добавив горку тушеных овощей. Посыпала сверху зеленью. Разложила перед ним приборы.

Она все скользила по кухне, постоянно что-то мешая, открывая плиту, то кидалась к мойке.

— Может, присядешь и со мной поешь? — нарезав мясо, Савицкий наколол на вилку один кусочек и отправил в рот. — Очень вкусно ты готовишь, правда специй по мне многовато… Но, правда, вкусно.

— Вы не такой, как остальные, — теребя в руках вафельное полотенце, она не решилась сесть с ним за один стол. Прижимаясь к кухонным шкафчикам спиной, наблюдала за ним издалека.

— Верно, девочка. Я теперь — другой. Меня изменила любовь к женщине, моей жене, — запил чаем. Пошлепал губами. — Некоторых людей можно направить на путь истинный. Не всех. Лишь некоторых. Им нужно дать шанс. Тебе ведь его дали, верно? — в голубых глазах отразились лампы. — Согласен с тобой, что есть вещи, не поддающиеся прощению, — он увидел, как миловидное лицо пересекла мука воспоминания. — Есть место мести. Справедливой мести, — сделал ударение на последнюю фразу. — Пойдем, я кое-что тебе покажу, — вытерев губы салфеткой, поднялся. Девчонка напряглась, как зверек перед более сильным противником.

Словно решая сложную задачу, она смотрела в голубые глаза, говорящие: «Мне можно доверять. Я, на твоей стороне»

***

Зое снился сон, где она идет по сугробам, утопая по пояс в снегу. Разгребая руками холодную массу, вязнет, барахтается почти на месте. Ей нужно вперед в сторону здания, окруженного со всех сторон лысыми деревьями. Над крышей громко каркая, кружат вороны, закручиваясь в спираль. Огни в окнах особняка гаснут один за другим. Зосе очень нужно успеть до последнего…

Снег. Кругом снег. Она в его плотном плену — не вылезти. Выбиваясь из сил, женщина кричит… Нет, воет протяжно, как волчица. Рывками бросается вперед, но ближе к дому не становится.

— Мама, помоги! — слышит она голос Насти и впадает в отчаяние.

Вороны над ней смеются и смотрят черными блестящими глазами сверху. Зоя — лишь маленькая рыжая точка. Бесполезная и слабая.