Его сезонная «жена»

— Ой-ой, какие мы грозные… Прям, тигр-р-р, — хихикнула навязчивая особа. Но, ген предосторожности все же сработал. Подобрав длинные юбки, чаровница пошаталась дальше, что-то мурлыкая себе под нос.

— Да, я вижу, опасности на каждом шагу, — хмыкнула Зоя, поморщившись. Она сцепила руки и неожиданно нащупала обручальное кольцо. Вот так носишь полжизни, почти срастаешься с ним и вдруг обнаруживаешь, что оно лишнее и больше не часть тебя самой.

Кольцо легко соскользнуло с тонкого пальца. Зоя подошла к Кречету близко, всматриваясь в знакомые черты, ставшие чужими. И не важно, что происходит вокруг. Стоят двое рядом: он один и она одна.

— Валер, я развожусь с тобой, — протянула руку и обхватила безвольную грубую мужскую ладонь. Вложила круг золота и с выдохом отпустила, отступив на шаг.

Он смотрел на свою руку и кусок металла, который стал вдруг холодный, словно снятым с трупа. Пожевал во рту язык, не зная, что ей сказать в ответ. На Кречета обрушилось одиночество и тоска разом, часть его вырвали из груди без наркоза… Больно. Забрали. Обездолили. Взамен лишь дали кольцо. И потянулось время, когда ничего не хочется. Просто лечь и отрешится от мира. Запоздалое сожаление никому не нужно.

Зоя прошла дальше и стала разговаривать с подругой и Савицким.

Валера так и стоял, опустив голову, пока его не окликнули.

— Кречет, хватит сопли жевать! Найди Санька. Надо успеть машину девчонок обезопасить и отогнать в другое место, — в лицо Савицкий кидал слова, которые не сразу до него доходили.

Зачем куда-то идти? Все тлен.

Получив волшебного подзатыльника, Валерий, наконец, опомнился и начал въезжать, что от него требуется.

Холодный ветер гонял мертвые сухие листья перед ногами. Туман рассеялся и неподалеку, Валерий увидел красную машину, просто брошенную наискосок, с вывернутыми колесами, с налипшей грязью в пазухи протектора. Еще бы немного, и дорогая игрушка въехала в дерево.

Кречет Санька не нашел и решил самостоятельно проверить исправность автомобиля, ключ ему выдали.

Сигнализация сработала, откликнувшись на родной сигнал брелока. Валера потянул ручку водительской двери на себя… Затылок обожгло ударом. Сознание помутилось. Впадая в небытие, он слышал шепот, который звучал почти сочувственно. Жизнь умеет удивлять еще больше, когда ты и так охреневаешь от происходящего.

Последняя мысль была: «Как он, болван непуганый, не оглянулся по сторонам? Почему?»

Глава 22

Пока Савицкие миловались у себя в номере, Зоя самостоятельно нашла зал для отдыха. Здесь находился интересный старик старомодно одетый, читал газету пятилетней давности. М-да, время, казалось, застыло, как те настенные часы при входе. Слишком все… Слишком показательно, будто попадаешь в другой мир, в иное измерение.

— Сударыня, чем могу помочь? — его очки сползли на кончик носа и внимательный взгляд окинул всю фигуру Зоси разом: от макушки волос до удобных светлых ботинок из натуральной кожи на небольшом каблуке.

— Кофе, — улыбнулась она пожилому мужчине. — Я бы хотела выпить кофе. Молотый. С капелькой меда, — свела два пальца, показывая каплю.

Она прошлась, рассматривая картины на стенах, где основным сюжетом была, конечно же, охота.

Вот, охотники с ружьями и сворой гончих. Олень, лежит на одному боку, а из брюха у него выпали потроха… Рогатый еще жив. Поднял величественную голову. Его взгляд устремлен вдаль. Он спокоен. Олень увел людей от самок с детенышами, спрятавшимися в лесу.

Зося присела за фортепьяно. Откинув крышку, перебирала тонкими пальцами клавиши.

— Ваш кофе, мадам, — старик поставил аккуратно чашку на верхнюю панель инструмента. — Сыграете что-то? Давно эти стены не слышали хорошей музыки, — он вернулся в свое кресло и стал шелестеть газетами, по-стариковски скрупулёзно разглаживая их страницы и складывая в ровную стопочку.

Зоя вдохнула аромат напитка и пригубила чуть-чуть. Да, тот вкус, который она любит. С удовольствием выпила, смакуя каждый глоток на языке.

«Лунная соната» лилась из-под ее порхающих рук. Зоя прикрыла глаза, и музыка наполнила ее грустью. Дождливой осенью. Тоской по ушедшей любви.

Под прекрасные звуки вечной мелодии, душа Валерия Кречета металась в раненом теле. Он не видел убийцу, но знал наверняка, что тот не остановиться, нанося все новые и новые порезы. Громкий, нахальный шепот. Шаги, будто топчутся по нему сверху, как по асфальту.

«Зоя» — мелькнуло светлое спасительное воспоминание о роскошной женщине, которую он потерял.

С последними аккордами его откинуло ввысь. Кречет видел себя… Наказанного за грехи, со страшно выпученными глазами. Лес. Каждую его деталь, до капли на полусгнившем грибе, до белки, шелудящей шишку. Лисица запрокинула мордочку и в ее зелено-желтых глазах отразился он. Валера — всего лишь тень, призрак, который возродится в звере. Он будет бояться выстрелов, лая собак и человеческого голоса.

— Кречет, ты какого хера здесь разлегся? — по щекам бил Савицкий, нисколько не жалея сил, только звонкие шлепки слышны.

— Я, что… Не умер? — прохрипел Валерий. Никогда он так не был рад голубоглазому подонку, как сейчас.