Его сладкая месть

— Я не знаю, на что ты способен. И в чем я так сильно виновата. Если ты хотел начать все сначала, тебе стоило просто об этом сказать… Понимаешь…

— Понимаю. Ты пожалела о том, что ушла, почти сразу. Ждала, что я тебя верну. Ты дождалась, не вижу радости.

— После того, что ты мне озвучил и что сделал, как я могу радоваться? Ты хочешь, чтобы я и дальше тебя боялась, вздрагивая от каждого шороха?! Хочешь забрать у меня все?

— Достаточно будет забрать тебя. Причину страха назовешь?

Он не пытался меня успокоить. А мне все тяжелее было находить слова.

— Ты другой, Алекс, — в горле защипало. — Я никогда тебя таким не знала.

— А я всегда был таким, Марина. Иногда, когда любишь человека, прячешь свою темную сторону и ни за что не позволяешь ей вырваться. Но когда любовь предают, ты получаешь индульгенцию для всех своих демонов.

У меня задрожали колени. Я подавила всхлип, отворачиваясь.

— Вот от этого и пыталась уйти…

— Марина, на будущее, — его тон не изменился. — Меня не интересует причина, по которой ты ушла. Избавь меня от этих откровений и в дальнейшем, пока я сам тебя не спрошу. Если мы выяснили основные вопросы, я хочу получить твой ответ. И рассчитываю, что он будет положительным.

— Что ты собираешься со мной делать? Мстить? С ума свести? — еще немного, и у меня начнется форменная истерика. — Самому приятно будет, если я начну тебя ненавидеть и не реагировать ни на что?

— Не будешь, Марина. Ты подсознательно ждала этого все пять лет. Чтобы тебя загнали в угол, не оставив выхода. Идеальная жертва для охотника. И чем скорее ты поймешь, что я дарю тебе только то, чего ты жаждешь, тем легче тебе будет.

Слова бились в мое широко распахнутое сознание, как волны о скалы.

— Не ври себе. Не понимаю, какое удовольствие будет в том, чтобы стать твоей игрушкой, лишенной воли.

Пальцы Алекса легким нажимом легли на мой подбородок, разворачивая лицом к себе.

— В глаза смотри, Марина. Закрываться и прятаться я тебе не дам.

Первой моей мыслью было зажмуриться. Но канаты чужой воли прочно оплели уже мое сознание. А ведь это был только разговор. Страшно было подумать, что ждет меня, когда я соглашусь.

— Подумай о том, что, возможно, я заберу у тебя право в них смотреть. Хорошо подумай.

Я собрала волю в кулак, посмотрев на Крейна, как мне казалось, с легким вызовом.

Сталь и холод острых клинков вновь добавили шрамов моему сознанию. Если я соглашусь, у меня никаких шансов пережить эти отношения и не сломаться.

— Если ты не найдешь в этом удовольствие, можешь успокаивать себя тем, что спасла дело своей жизни и отделалась легким испугом.

— Хорошо, — голос показался мне чужим и глухим. — Когда ты вернешь мне все, как было?

— Обреченность и деловая хватка. Какой интересный микс, — улыбка, тронувшая четкие губы Крейна, напоминала волчий оскал. — Трех дней тебе хватит. Завершить дела и предупредить, что ты будешь недоступна две недели. Без связи.

— Как? — опешила я, даже не задумавшись о том, как Алекс собирается возвращать сгоревшее здание.

— Ты думала, будешь приезжать ко мне как на работу на пару часов и возвращаться к обычной жизни? Нет, девочка. Полная изоляция. Подписка о неразглашении. Свой новый дом ты не покинешь, пока я тебе не позволю.

Страх пронесся по позвоночнику морозным вихрем, превращаясь в лед под стужей взгляда мужчины.

— Я… а как мне возрождать бизнес? И как знать, что ты сдержал обещание?

— Я пришлю к тебе человека, который возьмет эту функцию на себя. У тебя есть мое слово. Можешь утешать тебя тем, что, когда вернешься, у твоего бренда не будет конкурентов, а доходы взлетят до небес. Я прекрасно знаю, как этого добиться.

— Что ты потребуешь от меня в… в заточении?

Алекс ответил не сразу. Изучал мое лицо долго, задумчиво, с каким-то садистским удовольствием.

— Ты моя собственность. Этого будет достаточно. Потребовать я могу все, что угодно. — его ладонь легла на мою шею, поглаживая. И холод ка ко взмаху волшебной палочки начал вытеснять лихорадочный жар. — Ничего из того, что тебе не понравится.

— Три дня? — закусив губу, чтобы не выдать сбившегося дыхания, уточнила я.

— Да. Ты получишь указания, когда ко мне приехать и к чему готовиться. Не сразу, чтобы ты не полезла во всемирную сеть и не начиталась ужасов. Я могу толковать твои вопросы как согласие?

— Как иначе, если ты загнал меня в угол? Есть выбор?

— Выбора нет, — Крейн положил ладонь на мой затылок и вдруг резко, не дав опомниться, притянул к себе, впиваясь в губы грубым, жестоким поцелуем.

Земля ушла из-под ног. Я опешила, покорно открывая рот, не в силах пошевелиться и сделать хоть что-то, пока Алекс жадно пил мою капитуляцию из губ, терзая языком, имитируя грубый половой акт. Несмотря на бешеную аритмию и пульсацию внизу живота мне хотелось плакать в этот самый момент.

Слов Крейну было мало. Он не целовал — он клеймил меня ярлыком своей вещи, чтобы поскорее дошло и не было никаких сомнений в том, что будет дальше. Прервал свой поцелуй лишь тогда. Когда я начала задыхаться от яростного напора.