Его сладкая месть

Алекс не собирался меня отпускать изначально. Он бы нашел способ оставить меня в заточении, даже если бы я стойко вынесла все пытки инквизиции. Кто будет тащить сюда мебель, зная, что все это на пару дней?..

Я застыла. Смотрела на постель, и черный шелк простыней казался мне зловещим.

А Крейн ждал от меня совсем другой реакции. Какой? Что я буду прыгать на матрасе, как ребенок? Благодарить его за то, что моя «половая жизнь» завершилась?

Посмотрела ему в глаза и едва не взвыла от отчаяния. В голубых порталах — огонь эротического желания и ничего другого. Алекс даже не понял, что именно я сейчас испытываю! Или понял, что обо всем догадалась, но уже возомнил себя победителем, пришедшим взять свою награду.

Пальцы прошлись по моей шее. По ободку ошейника. Лаская, отстегнули карабин. А я застыла, думая, как же быть, как не выдать себя ничем, только выиграть затянувшийся поединок. Уйти с минимальными потерями.

— Ты не рада? — прошептал Алекс над моим ухом. Я задержала дыхание, когда его ладони накрыли мою грудь, слегка сжимая.

— Рада… Спасибо. Я не решалась тебе сказать, что у меня на полу болит спина…

Нажим на грудь стал сильнее. Я почувствовала затылком, что Крейн хмурится.

— Почему не поставила меня в известность о своем самочувствии? Почему я слышу об этом только сейчас?

Все его слова и действия в какой-то момент стали недостойны моего внимания. Я думала только о том. — что мен по сути предали. Дали надежду и отняли, полагая, что я ничего не понимаю. Потому что самое парадоксальное было в том, что я с первого дня доверяла Александру Крейну!

— Ты бы сказал, что я давлю на жалость. А с меня хватило подобных обвинений.

— Пытаемся думать за других? — Алекс развернул мое лицо к себе за подбородок. — Это все, что тебя беспокоит?

— Меня ничего не беспокоит…

— Ты мне врешь. Хочешь поговорить прямо сейчас, или мне полагается отгадать и сделать невозможное? Марина, я не экстрасенс. Если ты будешь скрывать это от меня…

Проговорив все это, Крейн прекратил ласкать мою грудь, а я этого даже не осознала. Очнулась, когда он отчаялся добиться ответа и принялся целовать мою шею и спину вдоль выступающих позвонков.

Стоять столбом и делать вид, что все нормально, становилось сложно. И потому, что я оставалась чувственной женщиной, а тело реагировало на Алекса, и потому, что боялась заговорить с ним о своих опасениях и услышать подтверждение.

Закрыла глаза, позволяя ласкам зажечь кровь. Но вот так неистово и ярко, как прежде, все равно не получалось. Тревога и безысходность не отпускали.

А Крейн ловко играл на гранях моих чувств — то примеряя маску Сатаны, то возвращая все к тому времени, когда я еще не знала его темной стороны. И когда опустил меня на кровать, я позволила себе вернуться мыслями туда, где нам обоим было хорошо.

А это было не легко. Не думать о том, что я могу остаться здесь навсегда. Отключить голову не удавалось, что бы Алекс ни делал: ласкал ли пальцами губами, или медленно входил, задевая все те чувствительные точки в моем теле, что уже знал наизусть.

Я смогла кончить два раза подряд под его членом. Второй раз — почти не думая о том, что ждет впереди, когда Алекс усадил меня сверх в позу наездницы, и я могла смотреть в его глаза. От подобного меня попросту унесло. И от зрительного контакта, и от чувства иллюзорной власти — я не помнила, когда последний раз была сверху.

Когда отголоски удовольствия затихли в теле, я откинулась на спину, глядя в потолок. После вчерашнего вечера со мной что-то произошло. Я стала чувствительнее и ранимее в разы, как будто Крейн сорвал с меня все доспехи, пока я плавала в непонятном трансе.

— Что с тобой? — как будто желая обнажить мою душу до предела, спросил Алекс, поглаживая по волосам так нежно, как совсем недавно грубо накручивал их на кулак. — Тебе плохо? Ты устала?

Я могла только кивнуть. Тогда он обнял мое лицо ладонями. Что-то внутри защемило, когда я увидела в его глазах прежние чувства… и непонятную до сих пор грусть.

— Я рано заставил тебя сюда вернуться. Считай это просто ритуалом в особой комнате. И это все нормально. То, что ты чувствуешь.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Знаю, — он поцеловал меня прямо поверх подрагивающих ресниц. — Это не слабость. Это нормальная реакция на такой полет…

Глава 22

Если бы я знала, что все закончится уже сегодня, я бы нашла способ поговорить с Алексом. Но в этот раз даже моя интуиция молчала. Да и кто мог предположить экшен в стиле голливудских фильмов, который не распланировать, ни прописать в сценарии?

Я точно не могла. Все, чем я была на тот момент озабочена — это не расплакаться и не попросить Алекса отпустить меня без условий. Я бы черт знает, что ему пообещала бы, только сохранить свое достоинство и гордость. А за базар бы, как говорится, пришлось отвечать.

Крейн не оставил меня в камере. Вновь принес то самое платье и кивком велел одеться. Я послушалась, хотя, уже застегивая змейку, поняла. Что нагота меня больше не пугает и не доставляет неудобств. Она стала практически родной.