Его Снежинка, пятая справа

Я только фыркнула и проскользнула у него под мышкой и вперёд. Тоже мне Терминатор! Клоун на самом деле!

Я легко спорхнула со ступеней и по коридору со своей кружкой в руке. Он протопал за мной громко, как неандерталец с ногой буйвола на плече. Я, конечно, не оборачивалась и не боялась его ни капли, но это было странное чувство, как будто за моей спиной следует большая, горячая мощь, как упругая, живая волна, как силовое поле, настроенное, чтобы защищать меня и ограждать. От опасности или от всего мира?

Я резко развернулась, он чуть не налетел на меня, охнув. Меня обдало его жаром, будто ветром из тепловентилятора.

— Ты чего, Жень? — спросил Терминатор.

— Сколько ещё дней? — вскинула на него глаза я.

Глава 13

Терминатор

Проститутки рулят. Полезная древнейшая профессия обеспечивала жаждущим удовлетворение второго самого важного после выживания инстинкта, а мне — алиби. Сколько бы я не отсутствовал, теперь я был понят и снят с подозрений. Естественно, никто не говорил мне об этом, но я знал. Если хотите, сработало шестое чувство.

Им заправляет не нос, не глаза, не задница, как у некоторых, а пятнышко кожи на загривке — там, где рождаются мурашки. Не зря же за это место прикусывают самки волчат, перекрывая доступ к бунту и свободе выбора. Зоологи об этом не пишут, это моя собственная теория. Но чёрта с два меня кто-то переубедит в обратном, потому что именно загривком я чувствую реальное положение вещей. К примеру, засаду. Или подвох.

Сейчас загривок сообщал приятным теплом: напряжение по моему поводу распустилось, растаяло и исчезло вместе с паром на стекле. Зубр собран и напряжён, но вовсе не из-за меня. Когда я заваривал себе чай на кухне, Чёрный вошёл, зыркнул с затаённой усмешкой.

— Ты чего? — спросил я.

Рыжий уродец проплыл мимо к холодильнику со своей львиной ленцой и бросил, словно не мне, а газетке на тумбочке:

— Классный тут автосервис походу.

— Неплохой.

— Я и смотрю: морда у тебя удовлетворённая. Сервисом.

— Крузер как новенький, видел? — продолжил я до конца притворяться пнём молодого дуба.

— Угу. Отполированный.

⁂

Я на самом деле был доволен, если опустить детали. Просто я выдохнул, убедившись, что Женя в моё отсутствие не пыталась отравиться газом, взорвать им же стену, разбить окно тупым предметом, к примеру, головой. Бог ты мой, она даже не плакала!

Я видел заложниц, которых мы освобождали в горячих точках, видел девчонок, напуганных войной или ожесточённых, разных женщин в разных ситуациях. И по моему опыту, после случившегося фееобразное существо с милым кукольным личиком могло выдать что угодно: депрессию, агрессию, панику, психоз… Но Женя будто проснулась на следующий день, переключила в голове тумблер и начала работать, как ни в чём не бывало. Так что шаблон сорвало у меня, а в душе шевельнулось уважение: вот это характер!

Впрочем, не надолго. Кто его знает, может, это кажущееся? Убегание? Спокойствие как дань придуманной подмене реальности? Или поведение на автомате как спасение от истерики. Возможно, стоит чуть пошатнуть найденный Женей баланс, и станет всё плохо?

В душе от этого коробило, та вообще стала какой-то излишне чувствительной. Чем же Евгения Берсенева меня так задела? Хотя что тут думать, я взял за неё ответственность и не мог допустить срыва. Как минимум потому, что здесь неоткуда было взяться поддержке друзей, маме с жилеткой и психологам со специализацией по ПТСР[11]. Здесь был только я. Набегами и без страховки, как акробат между небоскрёбами. Поэтому я не рассказал Жене ни о чём. Да и зачем? Разве в данных обстоятельствах правда может помочь? Нет. Значит, забыли.

Хотя, если уж быть честным, додумал я все эти обоснования гораздо позже, а не тогда, когда она смотрела на меня в упор живыми, влажными, как у лани, глазами. В тот момент я внезапно растерялся. Не смог.

⁂

Зубр команду на выезд не давал, поэтому я и контакту не сообщал ничего про Женю. Успеется.

Через сутки все в группе начали нудиться: бойцам не нравилось отсиживать задницу в дыре за городом и ждать. Ждать вообще никому не нравится, даже бабушкам в очереди на анализы. Они так бьются за своевременное попадание в заветный кабинет, словно на встречу с любимым вампиром, а не сдать кровь из пальца медсестре в колпаке. Дедков я ещё понимаю…

Перед дежурством у двери Кролика Роджера шеф меня предупредил:

— Поц пытается всех подкупить по очереди, — процедил сквозь зубы шеф. — Не слушай, золотые унитазы остались на брошенной Родине. У него нет ничего, кроме долгов.

— Наобещает с три короба, как народу, и кинет? — хмыкнул я.

— Угу. Истинный политик. И уже никому не нужен, даже русским.

— Разве? Почему так? — спросил я.

— Сам посмотри, — скрестил руки на груди Зубр. — Видел, наверное, что даже ту девчонку из балета ищут. А Кролика Роджера нет. Тишина.

— Да? — будто бы удивился я.

— Угу, я слежу за новостями. А ты нет?

— Зачем? — пожал плечами я. — Я вам доверяю. Я просто делаю мою работу.

— Правильно, — он хлопнул меня по плечу. — Так и надо.